Последний час надежды
Шрифт:
Раза с пятого я смог. Я почти на самом деле чувствовал холод металла, холодную твёрдость мрамора, шершавость бронзы и влажные прикосновения брызг.
Я непроизвольно выпрямился — мне показалось, на долю секунды, что я переместился к фонтану.
— Хорошо, — Доминик взяла меня за руку. — Старайся дышать ровно. Переноси себя мысленно к фонтану. Повторим.
На этот раз получилось быстрее. И снова дух захватило от ощущений.
— Не спеши, — Ники взяла меня за руку. — Теперь, как только ты ощутишь фонтан, оставь его, отведи взгляд, и сосредоточься на вон том кресле, — она
Я кивнул — и приступил.
И чуть было не вскочил на ноги: Доминик оказалась рядом с фонтаном, едва я вновь ощутил его. Она сидела рядом, я слышал её дыхание, чувствовал тепло, она была со мной — и стояла у фонтана.
— Всё в порядке, — она сжала мою ладонь. — Предметы, Брюс. Делай, что я говорю, ничему не удивляйся.
И я делал.
И стал замечать людей. В основном это была Доминик. Но иногда в поле зрения проскальзывали и другие, я не обращал на них внимания, не отводил взгляда, но боковым зрением замечал униформу — персонал отеля? Да, наверное. Меня увлекло это занятие, у меня почти физически захватывало дух, я почти на самом деле переносился между предметами — а вокруг стояли, появлялись и исчезали люди, чаще других — Доминик, которая сидела рядом со мной.
— Всё, — услышал я её голос откуда-то издалека, из бесконечно удалённой точки. И, словно по команде, отказали руки и ноги, стали ватными. Но сознание стало кристально чистым, все органы чувств были обострены. Я видел то, что раньше зрение не замечало — или не замечало сознание? Трещинки на полу, мельчайшие пылинки в воздухе, невидимые ранее детали узора на стенах. Я слышал голоса из коридора, а раньше я даже не догадался бы, что смутные тени восприятия — голоса тех, кто ходит за дверью.
— Ложись, — она уложила меня на спину. — Закрой глаза. Дыши ровно, считай до тысячи.
Она взяла меня за руки. Я принялся считать, и где-то возле сотни выпал из реальности. Как показалось — на миг.
…Я уселся — рывком. Ноги и руки в порядке, во все части тела вонзаются крохотные иголочки, иногда кажется, что меня щекочут сотни рук. Я рассмеялся, помотал головой. Посмотрел на часы.
Однако! Прошло два часа с момента, как я уселся на подушки!
Рябь прошла по миру. Виски заломило, и… положение стрелок на часах изменилось. То же время, когда я сел на подушки и начал делать то, что велела Доминик. Доминик! Я оглянулся. Она сидела рядом, всё так же, том же халате с драконами, улыбалась.
— Это… ты? — я заранее знал ответ. — Ты вернула нас в начало, когда мы только…
Она кивнула.
— Но я всё помню, — подумал я вслух. Я действительно всё помнил. И что она говорила про фонтан, и людей, что сновали вокруг.
Она вновь кивнула.
— Этим люди отличаются от теней, Брюс. Ты видишь и помнишь. Тени не помнят и не видят, могут иногда только догадываться, не более того.
Виски снова заломило.
— Что ты… что ты сделала?
— Я
— Зафиксировала?
— Да. Встань, — она протянула руку, помогла подняться. — Самое слабое изменение. Ты фиксируешь себя и остальной мир вокруг, делаешь что хочешь, а потом, — мы уже были возле двери, как я ощутил ломоту в висках и головокружение. Я по инерции попытался сделать шаг, но понял, что вновь сижу у фонтана. Ники потрогала меня за руку. — Потом ты возвращаешься в то место, где зафиксировался.
Я оглянулся. Ничего себе! Я посмотрел на часы. Посмотрел на Ники. Она кивнула, вновь встала и мы вновь пошли к двери. И… снова головокружение, и я вновь сижу. Я посмотрел на часы. Секундная стрелка если и убежала, то на секунду-другую. Мы действительно вернулись.
— То есть можно делать что угодно, и возвращаться? — до меня начало доходить, какие возможности это могло дать.
— Не совсем, — Ники покачала головой. — Во-первых, ты вернёшься в точности в то же место и в то состояние, в котором был. Предметы останутся там, где были, весь мир останется таким же. Но ты будешь помнить всё, что было потом.
— То есть… — мысли понеслись с бешеной скоростью. — Можно… не знаю, взять книгу и таким вот способом выучить её наизусть, и время не сдвинется с места?
Она улыбнулась.
— Можно, если хватит терпения. Но точка фиксации постепенно пропадает, Брюс. Рассеивается. Ты сможешь вернуться пять раз, десять, может быть даже тысячу, но потом она пропадёт.
— И надо будет делать новую?
Она кивнула.
— И сколько таких точек я смогу делать?
Она пожала плечами.
— Это у всех по-разному. Я сначала могла держать только одну точку, только через полгода у меня стало получаться помнить две. Сейчас я могу держать двадцать точек.
— Двадцать?!
— Иногда больше. Память, Брюс. Нужно просто тренировать память. Нудные, однообразные, утомительные тренировки. Как и везде.
— Продолжим?
— Ты должен был проголодаться. Верно?
Она права. Вроде и времени-то не прошло, откуда быть голоду? Я же на самом деле не тратил часы на сосредоточение. Ещё пока не тратил. Чёрт, как непривычно думать о будущем в прошедшем времени!
— Это всё вот здесь, — она постучала пальцем по моему лбу, — ты помнишь, ты внушаешь телу, что оно устало. Ничего, со временем научишься этого не делать. А пока — она кивнула в сторону стола, там стояла ваза с фруктами. — Постарайся не наедаться. Голода нет, есть память о нём.
— Так и поправиться недолго, — усмехнулся я.
Она кивнула, с серьёзным выражением:
— Так и есть. Я как вспомню, что со мной было, ужас. Килограмм двадцать набрала в первый месяц. Потом заставили худеть…
Я рассмеялся, попробовал представить её полной — и не смог.
Она хлопнула в ладоши.
— Всё, Брюс. Одно яблоко. Только одно яблоко. Стакан воды, и — продолжаем.
Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 23 июня 2010 года, 23:20