Последний цветок Эринхейма
Шрифт:
Что ж, с удачей все понятно… Что с остальным?
– О, Всеблагая… - девица не спешила бросаться в его объятия, впрочем, как и вырываться, когда он ловко перехватил ее за плечи, чтобы не упала от столкновения. Лишь шарила пытливым и немного испуганным взглядом по его лицу и робко улыбалась дрожащими губами.
– Вы… граф, да?
– Анджей, - представился кратко, потому что ситуация совсем не располагала к расшаркиваниям.
– Где ваши сестры, княжна?
– Мы потерялись… - девичьи губы задрожали сильнее, а во взгляде промелькнул первобытный ужас.
–
– Мне тоже так показалось, - не стал спорить и, сняв с себя камзол, бережно укутал в него девушку, которая дрожала уже всем телом. Аккуратно привлек к себе, чувствуя, как она доверчиво прижимается сама и, мысленно ругнувшись на сложившуюся ситуацию, тем не менее предложил: - Княжна, идемте, вы вся дрожите. Лабиринт уже прочесывает стража. Они обязательно найдут ваших сестер и вернут во дворец.
– Обещаете?
– Она снова подняла к нему свое лицо. Юное, доверчивое, нежное. В ее теплых карих глазах с необычным разрезом и капельку потекшей тушью стояла мольба… и что-то еще.
– Обещаю, княжна, - смягчился, заботливо поправляя на хрупких девичьих плечах свой камзол и заботливо прижал к себе, когда прямо над ними громыхнуло так, что девчонка коротко взвизгнула и едва не запрыгнула на него с ногами.
Нда, такую грозу и он бы испугался, будь ее возраста. Впрочем, он и сейчас не особо в восторге от происходящего. Хотя…
– Идемте, ваша матушка уже, наверное, волнуется. Могу я называть вас риоко?
Она взглянула на него снова и снова он подумал, что эти глаза - самое прекрасное, что он когда-либо видел. Зеленые тоже были хороши, но… Эти глядят на него не с отвращением, а с благодарностью. Восхищением, надеждой… нежностью?
А он не идиот, чтобы наступать на одни и те же грабли постоянно.
– Да.
ГЛАВА 20
Не помню, как мы вернулись в особняк. Кажется, я переволновалась гораздо сильнее, чем думала, потому что еще в карете почувствовала себя плохо, словно заработала сильнейшее магическое истощение.
А потом и вовсе слегла с горячкой.
Пять суток Джейни дежурила у моей постели, кормя с ложечки и давая лекарство по часам, Гуччи спал в ногах, а Виски нарезал круги под потолком, безостановочно рассыпая надо мной пыльцу.
На шестые я проснулась еще слабой и мокрой, как мышь, но уже хотя бы не в бреду, а четко осознавая, где нахожусь и кто я сама.
Первым это заметил Виски и, с радостным воплем рухнув на меня сверху, с облегчением зарыдал, размазывая по мне свои крошечные золотистые слезки. За ним ко мне поближе подполз Гуччи, начав по собачьи вылизывать лицо и тихонько подвывать от переизбытка чувств.
Джейни, дав мальчикам лишь несколько минут, строго их прогнала, но и в ее голосе я расслышала с трудом сдерживаемые рыдания. А потом полезла обниматься сама, причитая, как я их всех напугала.
– Все хорошо, - попыталась ее успокоить, но брауни меня не слышала, продолжая плакать навзрыд.
– Я в порядке… Только мне бы помыться и постель сменить… Позови кого-нибудь,
– Да-да.
– Джейни торопливо закивала, да так интенсивно, что я запереживала, как бы ее голова не оторвалась.
– Да-да. Бегу-бегу!
Ее не было всего несколько минут, но вернулась брауни не с горничными, как я надеялась, а в компании с Тимлэйном. Стремительно войдя в спальню, фейри поразил меня тем, как ужасно выглядел сам. Посеревшее лицо, запавшие от явного недосыпа глаза с болезненным блеском, порывистые движения - он не стал рыдать, как остальные, но так крепко сжал, приблизившись, что я с трудом удержала болезненный писк.
– Тим… - выдохнула через силу, куда аккуратнее приобнимая его в ответ слабыми руками.
– Задушишь…
– Прости, цветочек.
– Фейри резко ослабил захват, но тут же перехватил вновь, только намного бережнее и отправился в ванную со мной на руках.
– Мы все очень переживали за тебя.
– Прости, - шепнула еле слышно.
– Не знаю, что на меня нашло… Я простудилась?
– Нет, цветочек, это была не простуда.
– Присев на мягкую скамеечку, пока Джейни регулировала температуру воды, поспешно набирая мне ванну, лорд рвано выдохнул мне в макушку: - Кровь пробудилась. Окончательно. Не думал, что будет так… болезненно. Прости.
– За что?
– Я непонимающе подняла к нему голову и попыталась заглянуть в лицо, но фейри глядел куда угодно, только не на меня.
– Тим. В чем дело?
– Я спровоцировал срыв, - шумно выдохнул лорд и только после этого посмотрел мне четко в глаза.
– Стресс, страх, чувство вины, желание стать сильнее - это все должно было помочь, но… Я ошибся. Это едва не убило тебя. Ты была не готова. Я виноват. Сильно виноват.
– Да, наверное… - У меня не было сил спорить, как впрочем и просто думать, поэтому я просто опустила голову ему на грудь и тихонько попросила: - Помоешь меня?
Мужское тело подо мной окаменело и лишь несколько секунд спустя Тимлэйн глухо уточнил:
– Я?
– Ты. Пожалуйста. Побудь со мной.
– Не чувствуя ни капли стыда, даже наоборот, ощущая дикую потребность в его присутствии, я попыталась объяснить, хотя мысли снова путались, словно я еще бредила: - Ты нужен мне. Сейчас. Всегда. Мы все ошибаемся… Но ты не злой, я знаю. Ты просто… не подумал.
– Ошибаешься, цветочек, - с горечью пробормотал лорд, но тем не менее выполнил мою просьбу, правда крайне странно: просто лег в ванную вместе со мной.
Прямо в одежде. И если на мне была надета лишь сорочка из паучьего шелка, то Тимлэйн был и в брюках, и в рубашке, но его это, судя по всему, вообще не волновало. Посидев немного неподвижно, словно привыкая, фейри избавил меня от сорочки и аккуратно прошелся мыльной губкой по моему телу. Очистил грязную воду магией, добавил горячей воды, устроил меня немного боком, чтобы было удобнее держать, и мы полежали еще.
Было уютно и безумно правильно, но скоро начало клонить в сон, и когда я подняла голову, чтобы попросить Тима переложить меня в кровать, то увидела, что он сам уже спит.