Последний демон рая. Книга 2. Магия Ночи ночей
Шрифт:
Пять
Магический меч К-Кэна легко рубил вязкие стебли лиан, расчищая дорогу. Он постоянно менял направления, стараясь поскорее оторваться от погони.
«Потом сделаю крюк и выйду к стоянке. Но эти негодяи прилепились, как банные листья к пятой точке, и никак не сбросить их со следа!»
Судя по звукам сзади, их стало на одного меньше. Но это могло означать, что третий направился куда-то в обход и теперь мог поджидать К-Кэна в любом месте…
Кот, бежавший рядом с задыхающимся и громко сопящим Треухом, время от времени замечал впереди спину беглеца-Волка. Кот держал в руках полутораметровое копьё, с
«Не далеко он уйдёт, так спотыкаясь даже при том, что Волк. В темноте видит не ахти», – заметил Кот, ловко срезая углы.
К-Кэн, опередив погоню на несколько секунд, выскочил на узкую полосу травы перед огромным болотом. Оглянувшись, повернул вправо и побежал вдоль берега в надежде найти путь для переправы: какие-нибудь гати, насыпную дорогу, высокие вехи. Ничего такого и в помине не просматривалось в ясном свете луны. И когда он натолкнулся на отвесную скалу, возносящуюся на метров пять, то враз остановился, вспомнив упоминание об этом месте.
«Берег Тупика? Берег Тупика! Всё сходится. И пути дальше нет! Но где конец одной дороги, должна начинаться другая».
Кот первым выскочил к заросшему болоту, почти подступавшему к лесу. Хитрый Треух сделал вид, что споткнулся, пропуская энергичного, но тупого, как он считал, Кота перед собой. Справа раздался всплеск, и Кот метнулся туда, стал тыкать в мутную жижу копьём. Сзади подбежал Треух, переводя дыхание после бесконечного, как ему казалось, бега:
– Волк нырнул в болото? Он что, вообще с ума сошёл?! Там ведь полным-полно…
Кот его не слушал, быстро вонзая копьё в мутную воду:
– Плюхнулся где-то здесь, волчара. Пиявки его живо достанут, если только не моё копьё.
Треух произнёс громко, чтобы голос разнёсся над болотом:
– Да из лука я его продырявлю враз!
Он хотел выпустить в болотный туман стрелу, но тетива лопнула, оставив его ни с чем. Возможно, что пока продирался сквозь джунгли, её подрезало острой колючкой или веткой.
Треух иногда гордился тем, что происходил из клана Крокодила. Его тёмно-коричневая кожа с едва заметным зелёным отливом, и большая нижняя челюсть с острыми подпиленными зубами всегда выдавала хозяина в любой компании, останавливая горячие головы. Но и Стражи также легко отслеживали ему подобных, ведь царство Крокодилов находилось далеко на юге, а здесь, в Империи Рая они встречались редко. Поэтому едва стоило Треуху сгоряча зарезать того хвастуна из Кабанов, купца с толстым кошельком, как его мигом начала окружать Стражи. Он спасся, бежав из столицы Рая, примкнув к трём разбойникам, промышляющим на шляхе. Но недолго: через неделю они нарвались на горячего парня-Волка и нескольких крестьян. И вот эти лапотники убили в течение пяти минут всех его дружков, только Треух, которому в потасовке рассекли ухо, спасся. Удача окончательно покинула Крокодила, когда его через неделю выловили пограничники, напав на след после неудачного ограбления хутора. В следственной тюрьме ему воздалось сполна, пока он давал показания в безжалостных руках законников. И только на днях удалось сбежать, почти что попав в лапы Инквизиции, от которой прежде убегал мало кто…
Треух никогда не считал себя отчаянным храбрецом, но ночного болота он не боялся. Он боялся болотных крокодилов, которых чувствовал за версту. А эти, болотные, ещё к тому же оказывались всегда голодными.
Очень голодными.
Треух уставился
«Волк, видно, ещё не порезался, но пиявки скоро пустят ему кровь. Он сорвёт одну-единственную и… крокодилы сделают всё за нас. Останется изловчиться и выловить меч с ножнами, и я стану уважаемым членом шайки… Или махнуть куда подальше, ведь такой меч из звёздного камня стоит огромных денег!»
Пока обозлённый Кот бродил вдоль берега и непрестанно плескал копьем, ругаясь почём свет стоит, Треуха встревожили ещё какие-то посторонние звуки.
Ему внезапно стало не до надоедливых кровососов-москитов, и он, застыв с занесенной было ногой, прислушался, ведь что-что, а слух у людей его клана был отменным:
«Шум в лесу! Да и не один, значит это не Кот, который выпотрошил святых «овечек»? А что, если это они загрызли его и сейчас ломятся сюда? По мою душу?!»
Потрескивание сухих веток под ногами неопытных преследователей приближался с каждым мгновением. Треух подскочил к берегу болота и резко остановился, как будто его переехали по груди дубиной: из воды в упор смотрели едва заметные холмики глаз трёхметрового болотного крокодила.
Треух в отчаянии рухнул на колени и, бросив лук, взмолился божеству: Великому зелёному Крокодилу, заламывая руки:
– Братья-крокодилы! Ведь у нас один отец – Великий зелёный Крокодил! Разрешите перебраться на другой берег болота! Очень прошу, братья!
Едва слышный хриплый голос внутри него отозвался с иронией:
«Мы голодны. Можем и брата съесть. Ты вкусно пахнешь мясом».
Треух проклял тот увесистый душистый кусок ветчины, который съел на ужин.
Он в отчаянии огляделся: болото полукольцом подпирало со всех сторон, справа высилась скала, а сзади всё ближе приближалась зловещая погоня. Погоня на охотников, вроде них с Котом. И тут Треуха осенило:
– Я принесу вам жертву, братья! Это будет лёгкая и вкусная добыча. Живое мясо!
Глаза из болотной ряски не мигая посмотрели в сторону копьеносца-Кота.
«У него острое железо. Больно».
– Он будет без железа. Я всё сделаю для вас! Только пропустите на тот берег.
«Иди. И отдай его мясо нам».
Треух подбежал к копьеносцу и показал пальцем вдаль вправо:
– Он там. Смотри!
– Где?
И когда Кот повернулся к нему спиной, ударил по затылку скользким холодным камнем.
Вырвав из рук упавшего копье, Треух столкнул Кота в воду. Ногой подтолкнул его подальше от берега и сноровисто отпрыгнул назад, от греха подальше. Тина закипела, и тело утащили под воду.
А ведь Кот никогда и в страшном сне не мог себе помыслить, что погибнет в самой нелюбимой всеми Котами среде – в глубокой «мокрой» воде, к которой он всю свою непутёвую жизнь приближался очень и очень осторожно.
Воистину, неисповедимы тайны путей наших…
Четыре
Треух подбежал к кромке, озираясь: две фигуры в сутанах, вооружённые длинными кинжалами, осторожно выходили, крадучись, из леса. И скоро они зажмут его в смертельные клещи.
А болото молчало.
Очень зловеще молчало.
– Что ещё не так?! Я же отдал вам жертву! – чуть не плача взмолился Треух, находясь на грани истерики.
«Мало. Я не один».
Треух в ярости ударил по воде кулаком, вскочил и метнул копьё в приближающегося справа монаха. Тот оказался не новичком и легко уклонился, продолжая неумолимо приближаться, как ни в чём не бывало, спокойно поигрывая лезвием длинного кинжала.