Последний день может стать первым
Шрифт:
за ним из знания, не отбрасывающего тени в сияние города. Перед нами простирается Хантэрхайм
– ледяная пустыня. Черная шинель полковника службы внутренней безопасности рвется за
ветром… я придерживаю фуражку, а колючий снег бьет в лицо крепнущими порывами… И мне и
Скару суждено остаться здесь… И мне, и ему довелось увидеть лицо врага – понять, кто наш враг,
от которого мы не уберегли ни внешние, ни внутренние границы…
Излучатель под правой рукой,
нагоняет на Хантэрхайм снежные заносы, а я уже стираю с висков испарину… На подушке вместо
Кота спит Крыс-передатчик.
– Кот! Хватит дурить, вылезай. Под кроватью нет ничего интересного. Теперь там даже пыли
нет. А если ты так уборку делаешь, то похвалы не заслуживаешь – не расторопно.
– Айнер, мне очень страшно.
– Завтракать будешь?
– Мы же не умрем?
– Умрем – вопрос только, когда.
– Не сейчас…
– Думаю, нет.
– Точно?
– Нет, не точно.
– Я тогда здесь посижу.
– Как знаешь, но не уверен, что это надежное укрытие. Лучше полезай под стол или еще в
какой-нибудь пыльный угол – и тебе, и мне польза будет.
Распечатываю завтрак…
– Айнер, я хочу, чтобы ты знал – это так, на всякий случай – мы людям не враги.
– Об этом мне и без тебя известно – люди сами себе лучшие друзья, как и враги.
– Это из-за нас все так будет?
219
– Еще неизвестно, что вообще будет. Но что бы там ни было – будет из-за нас. Из-за меня.
– Точно?
– Да. Мы эту кашу заварили, нам и расхлебывать.
– Кашу расхлебывать и я не прочь.
– Наша каша с душком ответственности – она тебе не понравится.
– Почему?.. Мы ответственности не боимся…
– А чего вам ее бояться – вы ее не брали.
– Не брали… Мы знаем такой закон – взял – неси. Крысу нести не тяжело, когда съешь, но тут-
то совсем не то… Отец говорит, что ответственность взять не так-то и просто – это тебе не крыса –
нужно ее понять, принять…
– Люди тоже так говорят, вот только… Мы считаем – сейчас впутаемся во что-то, а потом
посмотрим и что-нибудь придумаем, если что-то пойдет не так. Понятное дело – легче впутаться во
что-то еще, чтобы выпутаться, нежели отказываться от чего-то. Вообще, понятиями такого порядка
манипулировать довольно просто…
– Что это значит?
– То, что если вариться в своей каше, ни о чем не думая, так и свариться можно…
– Я не понял.
– Давай лучше завтракать.
У всех этих зверушек (не знаю как их и называть) в голове что-то свое… Коты не такие глупые,
какими иногда кажутся, и не такие умные, какими тоже иногда
Они непосредственны и не очень последовательны в мелочах, но какой-то общий стержень есть у
всех них…
Кот вылезает из-под кровати – на меня смотрят желтые кошачьи глаза, кончик хвоста
подергивается… Он кот – его голова кишит кошачьими мыслями… Одиночество обрушивается на
меня, как глыбы льда, отколовшиеся от ледяного массива, который собирается меня погрести.
Люди еще живут – живут, как заживо погребенные, и я должен просто ждать, когда их не станет.
Они уже мертвы… и знают это.
Заварил ароматный черный кофе. В чашке поднялась тоненькая пенка – расползается,
заволакивая прозрачность, и тает. Осознание неизбежности приходит по частям… До меня вдруг
дошло, что не останется ни Штрауба, ни Ивартэна, ни Шаттенберга… Наши города, руины наших
городов – исчезнут, истлеют, их разрушат холод и засуха, дождь и ветер. Встанут машины,
“небесные хищники” прервут полет – и больше не поднимется ни один истребитель… Кончится
война. Мне страшно от того, что кончится война?.. Не останется ничего, что я знаю, к чему привык,
что люблю… Я никогда больше не увижу людей, не услышу их голосов и знакомого языка. А
Штрауб… Штрауб готовится принять последний бой… Последний бой и больше ничего… Но этот
бой заберет все их силы, откроет дорогу, даст время – даст возможность отстоять свое будущее
тому, что мы так долго угнетали – жизни.
Допиваю кофе… Притихший Кот лег на край постели и положил голову на вытянутые передние
лапы.
– Не кисни, Кот. Иди погуляй…
– Я с тобой останусь. Знаешь же, что коты – существа независимые…
– Вот и иди – поброди где-нибудь сам по себе.
– Ты меня так просто не прогонишь – я хочу остаться.
– Значит придется мне твою свободу выбора ущемить – надо будет, за хвост.
– Айнер, но ты же будешь документы подделывать. Всегда хотел узнать, что это – документы.
– Это “закорючки”, Кот. Такие же страшные, как и формулы, “закорючки” – коды электронной
памяти – ты их не прочитаешь.
– Ух ты! Знаешь, крысы понимают эти закорючки! А я нет… Это же не справедливо! Правда?..
– Слушай, там есть Серый кот – такой же любопытный, как ты – поищи его… Правда, он под
обшивку бункера маскируется, но, думаю, ты его найдешь – вы же по запаху друг друга узнаете.
Иди лучше, а потом…
– Что?
220
– D40, закрой за ним дверь.