Последний день может стать первым
Шрифт:
– Добираться до Ивартэна будем на легких транспортах со скоростью не меньше тысячи километров в час. Тоннель должен быть выровнен. Надо с этим скорее кончать. И следите, чтобы сигнал вашей крысы-передатчика не пропустить.
– Крысы смогут определить расстояние поиска разведчика?
– Да. Это перестраховка – если нет ментальной активности, определить что-то в подземном тоннеле довольно сложно (на них есть защита), но лучше, чтобы ничего подозрительного не было. Мы и так подпольную деятельность у них под носом развернули. Хотя обычно именно то, что слишком
– Как крысы их определяют?
– У них многоуровневое восприятие, насколько мне известно. Я им в этом плане доверяю. Между их постами стоят связные – они дают информацию вашим “передатчикам”. Как последний блок пройдете – возвращайтесь и ждите нас. Мы сейчас в музей пойдем за памятью компьютеров третьего порядка для “крысиных ошейников”. Экспонаты подлинные – там должны быть и новые модели.
– Мы видели дезактивированных андроидов.
– Все сгодится.
– Что если корпуса пусты?
– Проблемы будут.
Насколько я понял, Кот в музей не редко захаживал… Куда он запропастился?.. Сидит под отключенным транспортом и что-то грызет – боится, что я отберу: чисто животный рефлекс.
– Кот, иди сюда.
– Чего?
– Что видел, когда в музей ходил?
– О, много чего – там и древние животные, и люди, и машины и города. Маленькие города, даже я туда не помещусь.
– Там вся техника настоящая? Или только корпуса?
– Животные настоящие – все как есть, значит, и техника настоящая.
– Да… Животные подготовлены – их восстанавливали в единственном экземпляре специально для музея Шаттенберга. Ты там компьютеры третьего порядка видел?
– Не знаю.
– Кот, должны быть.
– Я не знаю, как они выглядят – там много того, о чем мы не знаем. Думаю, это все очень интересно, но никто нам не может об этом рассказать. Может, ты расскажешь?
– Естественно – целую лекцию почитаю.
– Да ну тебя…
– Ты видел здесь компьютер, видел электронный мозг.
– Я не помню.
– Прозрачный блок с мою ладонь…
– Нет, не видел, я бы заметил.
– Видел, что мы с “защитником” в центре управления делали?
– Видел – частично. Ты же мне сказал, чтобы я шерстью не разбрасывался… Я не понял…
“Защитник” уже готов… С собой брать ничего не будем – налегке пойдем.
Получается не совсем налегке – Кот идет с нами… Не стал возражать, он как-никак в музее был и знает что к чему.
Запись№58 06. 09. 206 год Новой Техно-Эры 11:50
Шли тем же путем, что и в прошлый раз. Пришлось вылезать на поверхность. Музей не так далеко, но идти надо по земле. Холодно и тихо. Разведчиков не видно и не слышно, нам это на руку, но сам факт напрягает: затишье перед грозой. Скоро проверка.
Крысы везде – не так чтобы кишат, но то и дело попадаются на глаза. Мой Крыс сидит на погоне смирно – значит, все спокойно. Подключиться к “передатчику” не рискнул – рядом слишком много его собратьев. Кот молчит – укачался… Поглядывает на меня из-за плеча “защитника”, идущего впереди. Это моя идея – она не устраивает ни “защитника”, ни Кота, а вот меня – вполне. Так они оба действуют мне на
– Стой! Я сейчас скончаюсь.
– S9, осталось пересечь площадь.
– Не могу.
Дурнота накатила. Рука болит так, что хочется ее оторвать. Сел где стоял – около стены какого-то здания, в тени. Холод пробирает до костей, хоть и день еще.
D40 остановился рядом. Здание музея уже видно, оно на другой стороне площади, а я тут рассиживаюсь. Взгляд остановился на узкой полоске низкого фиолетового мха, разделяющей широкую дорогу. Последние цветы под порывами ветра роняют желтые лепестки на дорожное покрытие.
Сижу тут уже десять минут и смотрю на мох, не видя его…
– Вставай, S9.
– Не могу.
– Вставай.
– Коли обезболивающие.
“Защитник” быстро сделал инъекцию и стоит над душой – ждет, когда я поднимусь на ноги… А я жду, когда обезболивающее подействует. Что-то мне мешает в музей войти… Слишком много там того, что исчезло под нашими лучами, того, что растоптали наши сапоги, задушили наши руки… Черт, о чем я только думаю!
– Ладно, идем… Дай руку.
Центральный вход в музей – ртутное озеро, поставленное на ребро вертикальной плоскости – стоишь перед ним, а будто летишь и смотришь на него сверху. Это как бы врата в иное пространство… Здание просто огромно, здесь можно бродить неделями… Разрешил андроиду отпустить Кота…
– Веди в залы, где новая техника.
Кот неуверенно пробует землю подгибающимися лапами…
– А на медведей посмотреть не хотите?
– Их внутренности нам не подходят, так что можно это пропустить.
– Что за потребительский подход? Все равно мимо будем проходить – все начинается с начала – с древнего мира. Нам в другой вход.
Идем по каким-то закоулкам. Похоже, Кот ведет к другому корпусу.
Мы торопимся, но я и по сторонам посмотреть успеваю. Кот завел нас с севера, и экспозиция соответствующая. Белый медведь стоит на прозрачном постаменте в центре полярного зала. Не знаю, что за мастера над ним потрудились?.. Полное ощущение, что он еще дышит… В этом звере как-то сочетается и сила, и жестокость и благородство. В его глазах застыла сосредоточенность охотника – безразличного ко всему окружающему – сосредоточенность на жертве… Это олицетворение хищника… У нас сейчас таких нет – теперь как-то больше грызуны, но правда некоторые из них не уступают этому зверю в способности нагонять на нас тень первобытного страха.
– Кот, получается, что твой вид в настоящие время – единственные хищники на планете.
– Ты лучше на этих посмотри…
– Лошади – гордые животные… Раньше под седлами древних воинов они бросались на копья.
Уши у Кота стоят торчком – он очень доволен…
– Сейчас таких уже нет.
– Да, в них особой нужды не было… Руггеры для верховой езды намного удобнее.
– Вы оседлали этих чудовищ?
– Больше они уже ни на что не годны. Под седлом они не так опасны. Но вообще подобное занятие не для слабонервных.