Последний день может стать первым
Шрифт:
– Это практически то же самое, что смерть. В таком состоянии ты не мог ничего ощущать, S9.
– В этом все и дело. И вообще я лучше твоего знаю, что такое смерть.
Слабость, вызванная комой, отступает, и я чувствую, что силы возвращаются ко мне – медленно, частично, но возвращаются. Скоро и ожог затянется в шрам… Странно вот так проснуться и понять, что нет уже привычной мути… Люди ко всему привыкают – даже к проявлениям лучевой болезни. Правда, я перенес ее в относительно легкой форме…
– Ты меня долго
– Не долго – ты S9. Проверка прошла быстро – задействовали много техники.
Риск выпал больше того, на что я рассчитывал, зато время оказалось на нашей стороне. Вот и замечательно. Попытался улыбнуться (не очень искренне) – обожженная щека о себе тут же напомнила. Суждено теперь моей улыбке быть кривой и ехидной… Ей это было суждено с самого начала моего существования, но теперь у нее альтернативы точно нет.
– Докладывай…
– Осталось два скингера, остальные ушли. Сон перешел в глубокую кому – я их вернуть не смог.
– Они еще функционируют?
– Пока еще, да.
– Что ж тогда с котами?
– Все в порядке. Они хорошо перенесли препараты.
– Крыс не перебили?
– Их не тронули во всем Шаттенберге. Наземные подразделения не задействовали. Сейчас крысы восстанавливают связь.
– С воздуха с крысами сложно что-то сделать, не разнеся весь город.
– Они наводились на более концентрированную ментальную активность. Крысами займутся после зачисток Штрауба.
– Оружие применяли?
– Да, на всей территории города, но только излучатели разведчиков.
– Что они нашли?
– Неизвестно. Пострадали наземные руины и тоннели. Для нас это не имеет значения.
– Да… Где Кот?
– Здесь. Расстроился, что я разобрал “его” компьютер третьего порядка.
– Вот как… Уже все сделано…
– Программы еще не прописаны.
– Ясно…
На душе тяжело, как никогда. Подошло время – пора идти. Осталось составить графики внутренних патрулей, запрограммировать “крысиные ошейники” и написать приказы на допуск… Подтвердить приказ от чужого имени будет трудно – придется поработать, но это уже ерунда. Даже без помощи “защитника” такие приготовления займут не больше четырех часов.
Со стола на меня смотрит рыжая лиса… Что-то мне мешает. Это та мысль, которую я все время запихиваю в самые темные уголки своей головы, запихиваю, прилагая всю волю. Сейчас она мне мешает… Что-то двоится и не может соединиться – так бывает, когда двоится в глазах и целую картинку увидеть не можешь, как не пытаешься. Можно закрыть один глаз – тогда двоиться не будет – зато обзор сократится. У меня сейчас также, только с головой…
– Кот, ты где?
– Здесь, под кроватью.
– Вылезай.
– Не могу, Айнер.
– Что так?
– Компьютер жалко.
– Ты же понимаешь, что это
– Да, понимаю, но жалко очень…
– Я тебе из Ивартэна принесу компьютер третьего порядка – точно такой же.
– Принесешь?
– Обязательно. Притащу тебе мозг Центрального штаба.
– Забудешь… Айнер, а ты точно пойдешь?
– Да. Первое поколение без меня не управится. Не похоже, что “защитник” согласится документы править. А я могу ошибиться, и если к этому автономные объекты придерутся, придется на месте что-то соображать. Скорей всего даже с применением силы…
– А ты прикажи – пусть “защитник” все сделает.
– Приказать… Его программный долг не то что приказом, но и силой не перешибить. Моих убеждений против него тоже недостаточно.
– Он же – защитник.
– Такие машины лишь бы как, лишь бы кого не защищают. Слишком большая сила в их руках.
– Но ведь если он не поможет, если…
– Черт с ним. Главное, чтобы не мешал.
– Они тебя обнаружат. Не ходи. Никому не надо туда уходить. Мы все спрячемся.
– Кот, думай что говоришь!
– Айнер, но ведь люди тоже могут спрятаться… Все могут спрятаться.
– Не получится.
– А если все время делать, как сейчас?.. Машины все проверят, ничего не найдут и остановятся.
– Они проведут не одну проверку – будут искать, пока не найдут. Это не выход.
– У вас же есть технологии…
– У них тоже… Это раньше еще можно было спрятаться, раньше они не имели возможности бросать на проверки столько техники.
– Но сейчас же получилось…
– Кот, это не менее опасно, чем в Ивартэн тащиться. Скингеры уже передохли, а они вон какие махины. Была бы проверка чуть дольше – мы бы все не выжили. Никто так долго в такой коме находится не может – это маленькая смерть. Это медленная смерть – несколько часов, и будет остановка сердца, дыхания, мозг умрет и все. И как ты себе представляешь усыпление сотен тысяч крыс?
– Да… D40 сказал, что скингеры не умерли.
– Препараты нейтрализованы, но процесс запущен, его так просто не пресечешь. Смерть по прямой ходит и не останавливается, чтобы ее перенаправить постараться надо.
– Вы же можете и смерть развернуть.
– Не всегда. Есть специальная техника – она направляет смерть на параллельный путь.
– А параллели никогда не пересекаются – я знаю.
– Пересекаются – в искаженном пространстве.
– Надо же! Я просто обязан рассказать об этом отцу! Тогда он тебя простит.
– Это за что еще?
– Ты нас вчера в таком свете выставил…
– Радуйтесь, что вообще без света не выставил. Кстати, где твои собратья по этому счастью собрались?