Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый
Шрифт:
– Ты ко мне?
– Не узнаешь меня, княже?..
Только тихий голос с мягкими нотками подсказал князю-воеводе, кто перед ним.
– Никак, Власко?..
Ясновидящий ученик волхва Ставра улыбнулся своей грустной застенчивой улыбкой.
– Узнал, княже… Узнал, таки… А давеча, у двери, мимо прошёл, даже не заметил…
– Уж больно ты вымахал за эти три года. Совсем взрослым стал. В кольчуге, при оружии… Скоро начнёшь бороду брить… Сколько годков-то тебе?
– Скоро пятнадцать будет, – отрок постарался ответить басовитее, но это у него не получилось, потому что возрастная ломка голоса не давала ещё возможности говорить в той манере, в которой хочется.
– А выглядишь года на три, пожалуй,
– Служба наша взрослая… К серьёзности приучает…
– Там же, при Ставре служишь?
– Там же, княже. Только что со Ставром вернулись из Свентаны. Я к данам ходил, на ту сторону… Помнишь же, я данский язык немножко знал, сейчас еще подучил… Слушал, что говорят… Там неспокойно. Но я сумел узнать, что даны один полк туда-сюда гоняют.
Дражко согласно качнул усами.
– Я видел Ставра, он рассказал. Правда, про тебя ничего не сказал. Но, может, сказал Годославу… – поспешил князь-воевода добавить, чтобы порадовать хоть этим отрока, выглядящего не слишком веселым.
Из дворцовых ворот вывели коня князя-воеводы. Стражник жестко держал его под уздцы, и конь беспокойно перебирал ногами, стучал копытами по деревянной мостовой. Дражко готов уже был вскочить в седло, даже руку уже положил на луку, но внезапно пришла в голову новая мысль, остановила его, и вернула к крыльцу.
– Власко, ты сейчас свободен?
– Ставр до завтра отпустил. Сказал, завтра после обеда мы снова и уедем. Опять, надо думать, на границу. За данами постоянный пригляд нужен. Злы и шкодливы больно…
– Добро… Чем пока заняться думаешь?
– В храм схожу, по городу поброжу – меч хочу купить, больше к руке подходящий, потом отоспаться хотел…
– А в воду ты по-прежнему смотришь?
– Смотрю, княже… Это главное, что я умею. Дарами Свентовита пренебрегать нельзя, и если ты ступил на тропу знания, то, с неё свернув, свалишься непременно. Начал заниматься, занимайся все дни свои. Так Ставр учит…
– Поехали-ка со мной! В моё загородное имение… Там переночуешь, и… Своё умение покажешь… Надо показать… – Дражко хотел, конечно же, просто пригласить, но голос его, голос князя и военачальника, прозвучал в привычном приказном тоне, и юноша отказаться не решился, даже если бы и захотел. – А меч я тебе сам подарю хороший. По руке подберём… У меня этого добра хватит на добрую сотню воев…
– Поехали, княже, коли велишь…
Дражко, чуть-чуть заведённый от пришедшей в голову мысли, уже слегка растерявший свою хмурую недавнюю задумчивость, как это часто случается с людьми не тяжкого от природы нрава, тут же распорядился, чтобы побыстрее оседлали и привели коня для Власко.
– Седло ему хорошее подберите, и чтоб стремя по росту было…
– У меня своё седло, княже, подогнано. Это не то, не данское. Это мне княгиня Рогнельда подарила…
Дражко кивнул слуге, чтобы тот шёл выполнять.
В это время мимо них прошёл, поклонившись, и с крыльца спустился, тот слуга князя Додона, что разговаривал с князем около боковой дворцовой лестницы. Власко проводил слугу внимательным взглядом до тех пор, пока тот не растворился в площадной толпе, и посмотрел на Дражко взглядом внимательным и что-то говорящим.
– Что? – спросил князь-воевода.
– Человек этот… – Дражко кивнул вслед слуге. – О тебе нехорошо думает…
– Нехорошо? – князь-воевода шевельнул усом. – И пусть себе думает… Я от дум пополам не ломаюсь, и память не теряю. А ты, оказывается, не только в воду смотришь?
– Ставр так учит: когда чем-то одним сильно занимаешься, другое, близкое к этому, само приходит. И я иногда без воды вижу. Но человек этот… Думы его… Так о мёртвых думают… – сказал Власко тихо, со свойственной ему интонацией, уже знакомой князю-воеводе по событиям трёхлетней давности.
– А я и умирать тоже не собираюсь…
Коня
– Поехали…
Но Власко натянул повод.
– Княже, может, оденешь панцирь…
Три с половиной года назад Дражко послушался Власко, сменил кольчугу на бахтерец [85] , и только это спасло его от смертельного удара наёмного убийцы, подосланного мятежными боярами. Сейчас же время наступило другое, и охотиться за жизнью князя-воеводы ни у кого причины быть не должно. Дражко улыбнулся:
– Свентовит ко мне милостив. И кольчуга хороша… Не гоже в своей земле всего бояться… А тем паче, какого-то взгляда…
85
Бахтерец (от персидского «бегтер», обозначающего род доспеха, само слово «бегтер» произошло от скифского «бахтра» – «бах» – щит, «тра» – много) – вид доспеха, состоящий из продолговатых стальных горизонтальных пластин, соединённых по короткой стороне вертикальными рядами. Одевался поверх кольчуги. В славянские княжества пришёл с Востока, вероятно, из Персии через Византию.
– Нехороший взгляд… Но… Тебе, княже, решать… – неуверенно согласился Власко, потому что сейчас он не в воду смотрел, которая никогда его не обманывала, а просто доверился своему чутью. А чутьё, как сам отрок знал, не всегда даёт правильные указания. И он первым тронул коня пятками [86] .
Через город они проехали быстро, несмотря на то, что улицы были заполнены народом. В Рароге было слишком много воев, прибывших из франкской армии вместе с князем-воеводой – а возвращение армии всегда праздник и повод для веселья, и почти из каждого трактира, несмотря на погоду, выставляются на улицу столы, которые обычно не остаются свободными, потому что столы и внутри трактиров уже бывали заняты.
86
В отличие от германцев того времени, славяне ещё не носили шпор, считая такой способ управления лошадью варварским и жестоким. Как правило, они и плёткой предпочитали не пользоваться, и при необходимости хлестали коня по крупу ладонью, а плётку, с вплетённым в окончание металлическим шипом, использовали, как оружие.
И почти сразу, только миновав городские ворота, Дражко с отроком-разведчиком свернули на не сильно уезженную, хотя и заметную среди окружающей высокой травы боковую дорогу, в тёплое начало нынешней прибалтийской зимы ещё не укрытую снегом, но обильную скользкой, чуть вязкой по времени года грязью. Дорога сначала вела вдоль высокой городской стены, которую Дражко попутно по привычке осматривал, и даже однажды остановился специально, чтобы исследовать часть стены внимательнее. Там бревна стены выпирали по разному. Одно бревно высунулось сильнее других. Это могло говорить и о том, что просто само бревно было толще, и о том, что засыпанная в простенок земля с песком выпирает саму стену. Это значило, что требовался ремонт, потому что при выпадении одного бревна за ним поползут и остальные.