Последний довод побежденных
Шрифт:
Предавший раз… какая ему вера? А вот с другой стороны, ведь сам капитан час назад назвал Свиридова и его ребят своими. Не просто слова слетели с губ, они смысл какой-то несли.
Терехов понимал, что сейчас ему нужно что-то решить. Окончательно поверить. Отказать в доверии. Что-то нужно выбрать, поскольку ситуация, в которой оказался он и его отряд, предполагала быстрые решения. Быстрые и безошибочные.
Свиридов же ждал ответа. Его не обманывало радушие, с которым их встретили, гораздо более знаковым являлось то, что его бойцы оказались в одиночестве, в центре поляны, а вот разведчики, коих было, разумеется, больше, расположились
Что-то должно было измениться теперь. Другие условия, может быть, должны были влиять на статус бывших бойцов РОА. Иное время. Или просто изменившееся отношение к ним. Свиридов надеялся на последнее.
— Хорошо. Тогда что, вместе? — помедлив, Терехов протянул ладонь Свиридову. Лейтенант крепко стиснул ее:
— Вместе.
— Слушай, — внезапно вспомнил капитан, — а с этим, хозяином местных земель, что?
Свиридов пожал плечами. По его мнению, вариант мог быть только один:
— Тысячи триста ему оказалось много. Хватило одного кубометра.
Нельсон
Что сказать — я угадал. Восставшая Старая Слобода предстала предо мной во всей своей красе. Хатки или домики, как уж вам будет угодно, низкие заборы, вернее, в данном случае плетни.
Не могу сказать, что уж очень большое поселение — в моем понимании вообще не деревня, пара десятков домов, не больше. Много разных сараев, построек, длинных хозяйственных строений, возможно, коровников или свиноферм. Засеянные поодаль поля со всходами, какие-то овощные культуры. А вот рядом с домами были только фруктовые деревья, ягодные кусты, а огородов в нашем традиционном понимании я не заметил. Все приусадебное хозяйство было вынесено в поля и, похоже, обрабатывалось в лучших традициях колхозов, в смысле, сообща. Что ж, вольному, как говорится, воля. Если в нынешних условиях подобная форма обработки земли для них удобна, то почему бы и нет.
Въехав в поселок, я затормозил у расчищенного пятачка, который посчитал площадью. По крайней мере, здесь можно было развернуться на грузовике. Распахнув дверь, выпрыгнул из кабины, предварительно заглушив мотор, и, подбоченясь, сразу же размялся на языке Ницше и Шопенгауэра, требуя от обалдевших двух поселковых красавиц представить мне их старосту. С удовольствием удостоверившись, что они меня не понимают, перешел на язык родных берез и осин:
— Старосту поселка! Позовите мне немедленно!
В общем, что я вам скажу. У меня выгорело. Напугав старосту своим немецким, казачьей формой с нашивками и пистолетом-пулеметом в руках, я вытребовал у него фельдшера.
Бон
Доставив меня в Слободу, Нельсон практически с рук на руки передал местному эскулапу, бородатому, здоровенному детине неопределенного возраста. Сомневаюсь, что сей достойный муж давал когда-либо официально клятву Гиппократу, однако дело свое он знал крепко. Вряд ли этому можно удивляться, учитывая, что система здравоохранения в этом селе целиком и полностью лежала на его плечах. Короче говоря, Варлам Просолов с одинаковым успехом лечил людей и животных, давал всяческие достойные советы населению, благодаря чему народ в Слободе был в целом здоров. Хотя, на мой взгляд, самым главным достоинством Варлама были легкие руки.
Резал он меня по живому. Приятного в этом было мало. Варлам
Послушаться и не дергаться меня заставил Нельсон. Возникнув в поле зрения, заслонив своей физией бревенчатый потолок с лохмами паутины, мой товарищ уверил, что я нахожусь в безопасности и ничего, кроме близкой кастрации, волновать меня не должно. Шутка юмора заставила прикрыть глаза, посильнее вцепиться зубами в березовую палочку и собрать пальцами в горсть постеленное под меня одеяло.
Процесс изъятия пули был делом кропотливым, нудным и лично для меня довольно болезненным. Не отказываюсь от своих слов по поводу легкости — Варлам почти сразу нашел раневой канал и особо долго не ковырялся в нем, пулю потащил скоро. И прочистил рану тоже быстро. Лично я бы с такой сноровкой управляться не смог, хотя в свое время окончил специальные курсы именно по этому делу. Кроме того, Варлам разговаривал со мной, медленно и степенно посвящая в таинства происходившего. Как он чистит раневой канал, как ищет пулю, как он нащупал ее и как будет тащить, все это он обозначал заранее. Подобный подход позволил мне быть действительным, не просто объектом, а «соучастником» операции, что несколько облегчало мои страдания.
Кроме всего прочего, мне повезло. Повезло незаурядно. Пуля, выключившая меня из боя, всего лишь контузила. Другая, сокрушив ребро, кувыркнулась во второе, разломав и его, и на том свой смертный путь остановила. Сантиметр вглубь, и никакие Варламы Просоловы были бы мне не нужны, я бы болтал на небесах с гораздо более квалифицированными специалистами.
Закончив операцию, фельдшер забинтовал грудь, голову и прописал мне полный покой. Пояснил, что ребра должны срастись за неделю и вроде бы моей жизни ничего не угрожает. После того бородатый мужчина кивнул мне, затем Нельсону, и удалился. Мой товарищ, оглянувшись по сторонам, подсел ко мне ближе, наскоро справился о самочувствии и поведал вкратце о своих успехах на ниве военных операций.
— Почему ты не попал, Нельсон? — прервал я его. Мой товарищ, удивленно хлопнув глазами, поинтересовался в ответ:
— В смысле?
— В прямом. Почему ты не попал? Какое было расстояние? Проанализируй, почему ты не попал в цель, — конкретизировал я.
Нельсон по-честному задумался, хмуря брови, и надувая губы. Наконец, родил ответ:
— Потому что они бежали. Ты не учил меня стрелять в бегущих…
— Ни фига! — отмахнулся я. — Ты не попал в него, потому что не хотел попасть. Подумал: а, пятьдесят метров, все равно промажу, вот и не попал. Понимаешь, ты заранее в него не попал. Еще до выстрела.
Нельсон смотрел на меня, скептически скривив рот. Не смущаясь этим недоверием, я продолжил:
— Нельзя оставлять врага, тем более если ты в такой выигрышной ситуации. Если бы ты завалил их всех, правдой бы являлось лишь то, что скажем мы. А теперь казачки прекрасно знают, кто их рассчитал! То же и с другими. Контроль обязателен, понимаешь, Нельсон?
Я сделал небольшой перерыв. Нельсон, насколько я мог его узнать, относился к той породе людей, которые любые слова воспринимает в штыки. Учить его я не собирался. Но немного встряхнуть мозги было не лишним. Дело, может, и не в том, что он не выстрелил или не попал. Дело в принципе, в отношении к жизни. К нынешней жизни.