Последний дракон. Первый шаг в бесконечность
Шрифт:
– Конечно, ждал, Учитель, – горячо заговорил я. – Думаешь, почему я распорядился поставить водку?
– Я это понял и оценил, мой мальчик, – с улыбкой, от которой в сердце моём стало горячо-горячо.
Как ни странно, все заметили, что Странник заговорил. Поэтому разговоры сразу же стихли и все обратили внимание на Странника и меня. Появилось какое-то напряжённое ожидание, причём ожидание никто не знает чего. Разрядил возникшее напряжение сам Странник. Увидев у Яргуста гитару, он заявил, что хотел бы спеть, но сам играть не умеет, поэтому, если Яргуст сможет саккомпанировать, то он будет крайне ему обязан. Он встал и вместе с Яргустом отошёл в сторону от стола, где они какое-то время о чём-то тихо
Наконец, видимо посчитав, что репетиция окончена, они вернулись к столу и Странник попросил слова. Когда шум затих, Учитель заговорил.
– Когда-то, в годы моей молодости я очень увлекался песнями под гитару, – задумчиво говорил Странник. – В моём родном мире, Азар и Джон там побывали, эти песни назывались бардовскими, а людей, которые сочиняли эти песни, называли бардами. Пели эти песни у костров на ночёвках люди, которые большую часть жизни проводили в дорогах. Поэтому для ходящих по мирам эти песни должны прийтись по душе, а здесь я вижу большинство именно ходящих по мирам. Я хочу спеть вам одну такую песню из моей юности. Написал её, если мне не изменяет память, Юрий Визбор, был тогда такой знаменитый бард. Певец я, прямо скажу, ещё тот, поэтому прошу не судить меня строго. Песня, которая сейчас прозвучит, на мой взгляд, очень созвучна нашей общей судьбе.
Он кивнул Яргусту и тот начал исполнять простую на первый взгляд мелодию, которая при своей простоте вызвало в моей душе тревожное чувство, которое всегда испытываешь, отправляясь в дорогу. Нет, это не тревога, вызванная страхом предстоящих трудностей и опасностей, связанных с дорогой, вовсе нет. Попробуйте кого-нибудь из нас лишить этих дорожных трудностей и опасностей и мы заскучаем, причём до такой степени, что, в конце концов, что сами создадим так недостающие нам в пути трудности и опасности. Все эти мысли пронеслись в моей голове в первые моменты звучания мелодии, исполняемой Яргустом.
Странник негромко запел своим чуть хрипловатым баритоном и, в общем-то, простые слова песни так меня захватили, что я на какое-то время просто выпал из нашей реальности.
Спокойно, дружище, спокойно,
У нас ещё всё впереди.
Пусть шпилем ночной колокольни
Беда ковыряет в груди.
Не путай конец и кончину,
Рассветы, как прежде трубят,
Кручина твоя не кончина,
А только ступень для тебя.
Я увидел себя парящим над столицей империи. Рядом летел Яргуст, а под нами бушевало пламя. Огромный город горел, а я и Яргуст время от времени добавляли огня. Совесть моя была чиста, большинство горожан уже покинуло город, а те же, что оставались так или иначе были связаны с Серой империей.
По этим истёртым ступеням,
По горю, разлуке, слезам,
Идём, схоронив нетерпенье,
В промытых ветрами глазах.
Виденья ведали ночные
У паперти северных гор,
Качали нас звёзды лесные
На чёрных глазищах озёр.
Я вместе с Яргустом поднимаюсь всё выше и выше, так что горящий внизу город становится похожим на горящий в ночи костёр. Наконец, мы достигаем какой-то точки, к которой неосознанно стремились. Я гляжу вниз и вижу, как на месте светящейся искорки, в которую превратилась пирамида Обсерватории, вспухает гигантский огненный пузырь взрыва и взрывная волна, словно огненная метла сметает с поверхности земли остатки некогда великолепного города, города, где я появился на свет и который так толком и не узнал.
Спокойно, дружище, спокойно,
И жить нам, и весело петь,
Ещё в предстоящие войны
Тебе предстоит уцелеть.
Уже и рассветы проснулись,
Что к жизни тебя возвратят,
Уже изготовлены
Что мимо тебя просвистят.
Странник пел, а меня и Яргуста ломала взрывная волна, порождённая взрывом, перенёсшим Обсерваторию Бог весть куда. Настигнув, она стала мять нас, швырять из стороны в сторону, стараясь бросить на скалы. Я испытывал одновременно ужас и восторг, мне было очень больно, и в то же время я испытывал наслаждение близкое к экстазу.
Странник закончил петь, стихли последние аккорды, а мы все продолжали сидеть молча, потрясённые этой, простой на первый взгляд, песней. У меня сложилось впечатление, что простые слова песни всколыхнули у каждого в душе нечто такое, что невозможно объяснить словами, но что имеется в душе у каждого настоящего мужчины, да и у настоящей женщины тоже. Что позволяет нам делать то, что мы все должны делать, потому, что если мы не будем следовать этому зову, идущему из самых глубин души, мы теряем право называться людьми.
Наконец оцепенение, вызванное песней, отпустило нас, и мы дружно зааплодировали. Были наполнены бокалы, и Учитель произнёс тост, который, как показало будущее, оказался пророческим.
– Друзья мои, – начал свой тост Учитель. – Мы здесь собрались с вами по крайне важному, но достаточно редкому поводу – завтра нам выпала честь присутствовать на обряде воссоединения двух, по-настоящему любящих сердец. Вы можете возразить, что, мол, за редкость – свадьба. Сам-то по себе обряд свадьбы, дело не редкое, это верно. Зато, когда соединяются две любви такого масштаба, как у Кувая и Ниннэль, во истинно большая редкость и удача, которую дарит судьба только тем, кто достоин великой любви – любви, о которой будут слагаться легенды и баллады среди отдалённых наших потомков. Поэтому, это огромная удача присутствовать на воссоединении двух любящих сердец, чья судьба будет прекрасна и трагична, она станет тревожащей мечтой любого, чьё сердце посетит настоящая вселенская любовь, и миллионы юношей и девушек будут ворочаться в своих постелях, ибо мечта о такой любви не даст им спокойно спать. Она, эта любовь заставит настоящих мальчишек стремиться на край света, предпринимать самые невероятные авантюры, писать стихи, плакать по ночам, не понимая причины своих слёз.
Вы скажите, что таким счастливцам стоит позавидовать и будете правы. Но это одна сторона медали, но существует и другая. В дополнению к великому счастью вселенской любви прилагается тяжёлая, зачастую трагичная судьба. Нашим же влюблённым предстоит во истинно великая судьба, как по масштабу, так и по своему трагизму. И всё равно, я рад, что завтра это произойдёт, потому, что считаю, что с такой любовью человек сможет преодолеть любые удары судьбы. Давайте выпьем за эту любовь и разойдёмся спать, что бы завтра со свежими головами присутствовать на торжестве вселенской любви.
Все дружно поддержали тост Учителя. После этого мы закончили вечеринку и стали расходиться. Учитель попросил меня задержаться, и когда все разошлись, налил вина и, протянув мне бокал, заговорил тихим голосом, лицо его при этом было каким-то отсутствующим.
– Кувай, сынок, мне надо с тобой серьёзно поговорить. Боюсь, что потом нам это не удастся, потому что, как только закончатся свадебные торжества, я с Джоном и Марком покину Сегурию. Мы отправимся создавать вотчину для Обсерватории, а это, скажу я тебе, дело непростое и небыстрое. После этого мы вернёмся и займёмся подключением заклятия перемещения, а это вообще дело долгое. Вся эта подготовительная работа, как раз и займет пять лет. Так что ты года три можешь спокойно заниматься собственной семьёй, мы без тебя справимся. Постарайся хорошо подготовить Ниннэль. Она девушка бойкая, а боевая драконица очень может пригодиться, но главное, родите себе наследника или наследницу.