Последний дракон
Шрифт:
Вдруг Сассия смущенно слегка обняла меня.
— Я ведь так много думала о тебе! — сказала она.
— И я тоже! — произнес кто-то другой.
Я быстро обернулась. Один из гостей поднялся из-за стола и стоял теперь между мной и дверью.
То был Ацуан!
Редкостная жемчужина
— Кто это? — прошептала Сассия.
— Мой… мой дядя… Могу я выскочить в кухню и улизнуть через заднюю дверь?
— Тебе незачем бежать от меня, —
Да, так я ему и поверила! У меня на локте остались синяки там, где он держал меня в последний раз, когда хотел «поговорить со мной».
— О чем поговорить?
— О твоем отце. О твоей матери. О тебе.
Я невольно остановилась. О моем отце, о моей матери, обо мне. Да, пожалуй, кое-что и было, о чем стоило поговорить. Но не с тем, кто попытался купить меня, словно я была собакой. Если б он только не походил так на моего отца! Это было несправедливо. Я ощущала огромную пустоту в душе всякий раз, когда смотрела на него.
С другой стороны, может, не худо поговорить с ним здесь, в трактире в Березках, где полным-полно людей, которые не будут стоять и любоваться, если он попытается меня утащить.
— Как ты меня отыскал? — спросила я, чтобы выиграть время.
— Я расспрашивал то тут, то там, и нашлись люди, которые вспомнили, из каких мест Пробуждающая Совесть. Я подумал, что ты, пожалуй, вернешься домой, если сможешь, — а ты так и сделала.
Какая же я дура!
— Садись же, Дина! Я тебе ничего плохого не сделаю.
Сассия слушала с широко раскрытыми глазами, и тут уж, пожалуй, ничего не скажешь. Она не знала, что у меня был дядя, да начнем с того, что она не знала, что у меня был отец. А уж какой-то там вовсе обычной беседы дяди с племянницей ведь вообще до сих пор никогда не бывало.
— Позвать отца? — спросила она.
На постоялом дворе никакого вышибалы не было. Отец Сассии был достаточно крупный и сильный, чтобы справиться с такого рода работой, коли потребуется, и одна мысль об этом внушала мне спокойствие. Нет! Ацуан не причинит мне никакого зла! Он не сможет! Не здесь!
— Пока не надо! — ответила я так громко, что Ацуан слышал мои слова, но если он хоть пальцем тронет меня…
Сассия кивнула, но глаза ее стали еще шире.
— Только скажи! — сказала она.
Ацуан слушал с легкой улыбкой. Такой улыбкой, что слишком напоминала мне улыбку отца.
— Ты собралась с силами?
Хотела бы я знать, что он имел в виду.
— Мы можем по-доброму поговорить друг с другом, — сказала я. — Но даже не пытайся увести меня силой.
Он слегка поклонился все с той же улыбкой в уголках рта.
— Как хочешь, — молвил он. — Не изволит ли медамина присесть?
Я села.
— Чего тебе надо от меня?
— Прежде всего: где он?
Сначала я подумала о Нико
— Он умер! — ответила я и почувствовала, как слезы выступили у меня на глазах. — Он… был убит в… Сагис-Крепости.
Некоторое время Ацуан неподвижно сидел, не произнося ни слова.
— Кем? — спросил он.
— Одним из княжеских Наставников. Местером Вардо. Но он тоже помер.
Ацуан коротко кивнул, будто он только этого и ожидал.
— Матриарха [20] этому не обрадуется!
— Кто?
— Ее высокородие Матриарха Инеце Сина. Моя тетка со стороны матери. Сестра твоей бабушки со стороны отца.
Я не знала, что бабушка моя померла и что сестра ее теперь глава отцовского рода. Я и имя ее услышала впервые.
20
Матриарха— в данном тексте — глава родового общества, созданного на основе родства по женской линии.
— Вообще-то я не радуюсь, — сказала я. — Но что случилось, то случилось.
— Когда?
— Вскоре после праздника Середины Лета.
«Почти одновременно с Эллин, — внезапно подумала я. — Как удивительно, что человек, так много значивший для нас, помер, а мы об этом и не знали. Мелли по-прежнему этого не знала. Давин этого не знал. В их мыслях она по-прежнему жива».
— А до того, как умереть, он дал тебе свою флейту?
Я кивнула.
— И научил тебя играть на ней?
— Да! Немного!
— Ты, должно быть, была толковой ученицей. Ты чуть-чуть не заставила меня самого задремать в жалкой маленькой хижине в Дунбаре.
— Ты чернокнижник? — спросила я.
— Что-то в этом роде. Но не совсем обычный.
За всю свою жизнь я встретила одного-единственного чернокнижника, так что я не знала, что он имел в виду: «Не совсем обычный». А Сецуан был обычным?
— Почему ты, собственно говоря, меня боишься? — спросил он.
— Ты хотел продать меня!
— Да! Выкупить тебя на свободу из когтей Кадора. Или Вороны, как его обычно называют. Ты хотела остаться у него?
Да ни за что! Я помотала головой.
— Вот услуга, которую я пытался тебе оказать.
— И если бы это тебе удалось? Ты что, таким способом хотел дать мне свободу?!
— А ты не поверишь, если я скажу «да»?!
Я капельку подумала:
— Нет, пожалуй, не поверю.
— Почему, собственно говоря? Почему ты только и ждешь от меня гадостей?