Последний дракон
Шрифт:
— Они знают, кто я, — сказал Нико.
— Но они никогда никому об этом не скажут.
Он, взвесив мои слова, произнес:
— Может быть.
Кармиан, сняв на минутку шляпу, стряхнула снег с полей.
— Коли снегопад продлится, мы вынуждены будем спрятаться под крышей, — сказала она и закашлялась вновь.
— Ты заболеваешь? — спросил Нико.
— Нет!
— Ты кашляешь.
— Ну и что? Тебе это мешает?
Что происходит? Почему она так груба с ним? Если это должно изображать радость победы, не хотела бы я очутиться рядом с Кармиан, если бы она потерпела
Нико не произнес ни слова в ответ. Во всяком случае о ее кашле. Но чуть позднее он, повернувшись ко мне, спросил:
— Сколько еще отсюда до Березок?
Я огляделась. Из-за снега вся земля казалась одинаковой, а все поля походили одно на другое, но кажется, я узнала тополя, росшие вдоль дороги.
— Еще час, — сказала я. — Быть может, два!
— Хорошо. Тогда идем!
Я глядела на кучу черных от копоти балок и обломков стен, что некогда были нашим домом. За те два года, что прошли с тех пор, как Дракан сжег его, никто ничего не сделал, чтобы убрать там или построить что-то новое. Если вспомнить, каковы были времена, это было совсем не удивительно — что толку тратить время, силы и деньги на то, что будет снова разорено.
Нико положил мне руку на плечо. Я знала, что он видел слезы в моих глазах.
— Ты жила здесь? — спросила Кармиан.
Я кивнула:
— С тех пор как родилась и… и еще два года назад.
Она больше ничего не сказала. Но с того дня перестала называть меня «милостивая фрекен».
— Пошли дальше! — сказала я. — Здесь нет ничего такого, на что было бы весело смотреть.
Охотнее всего я избежала бы этого зрелища, но ведь это было невозможно. Дорога как раз вела мимо нашего прежнего дома.
Последний отрезок пути вьюга так густо мела, что не было видно, куда ставить ноги. Повезло, что я так хорошо знала здешние места, а не то мы бы сбились с пути. От того, что осталось от Дома Под Липами, до селения было не более полумили, но и эти полмили все же были добрых полмили!
Чудно было очутиться снова в Березках! Я остановилась среди площади с постоялым двором на одной ее стороне и с кузницей — на другой. Оттуда не доносились удары молота, но ведь час был поздний — уже почти стемнело, потому как облака на небе были так тяжелы.
— Пойдем сначала в кузню? — спросила я.
Эллин и Рикерт были все равно что теткой и дядей для Давина, и Мелли, и меня, а когда матушка отсутствовала либо как врачевательница, либо как Пробуждающая Совесть, мы всегда могли найти убежище в кузне. Эллин, пожалуй, больше любила Давина и Мелли — особенно Мелли, я хорошо это знала. Но я всегда была желанной гостьей в ее доме, да и сейчас не сомневаюсь в том, что так будет и дальше. А разве не кузнец и его жена спрятали моих брата, сестру и даже нашего старого пса Страшилу в тот раз, когда, желая отомстить Пробуждающей Совесть и ее детям, сюда явился Дракан?!
— Кузнец или постоялый двор, мне все едино, — сказала Кармиан, — лишь бы поскорее избавиться от холода и мокрого снега.
Не думаю, что кто-то уже видел нас, потому что никого на площади не было, да и неудивительно в такую-то погоду. По старой привычке я прошла через саму кузницу,
Я постучала в дверь самого дома:
— Эллин? Рикерт? Можно нам войти?
Прошло очень много времени, прежде чем дверь отворилась. В проеме стоял Рикерт, может, не такой рослый, как Каллан, но по-прежнему широкий в плечах. Он щурился, словно мы только что разбудили его. Казалось, до него не сразу дошло, кто я.
— Дина! Пресвятая Магда, ведь это же малютка Дина!
А потом он сделал то, чего никогда прежде не делал. Он обхватил меня могучими руками и сердечно обнял, да так сильно, что я чуть не задохнулась.
— Войди! Войди в дом!
Мы последовали за ним и вошли в кухню с черным железным очагом, сработанным самим Рикертом. Но возле очага не было Эллин, что помешивала поварешкой в котелках и чугунах. На самом деле, казалось, будто с тех пор, как она стряпала здесь пищу, прошло уже некоторое время. И за все то время, что я знавала Эллин, я никогда не видела ее кухню такой грязной.
— Где Эллин? — спросила я.
У Рикерта поникли плечи.
— Она умерла, — ответил он, не глядя на меня. — Несколько… несколько месяцев тому назад. За четыре дня до летнего солнцестояния [19] .
19
Летнее солнцестояние —22 июня, когда день начинает убывать.
Это было словно удар в живот! Нет, не Эллин! Она всегда была здесь, я вообще не в силах была представить себе, что ее…
— От чего? — спросила я. — Это Дракан?..
Ведь когда случалось что-либо ужасное или кто-то что-либо отнимал у меня, он вечно первым приходил мне на ум.
Рикерт покачал головой:
— Она… она хворала. Ведь такое бывает, Дина. Она захворала и померла.
Чудовищно было в тот раз покидать Березки, но каким-то образом селение и его жители сложились в голове у меня в такую картину: Сассия с постоялого двора, мельник с его огромной семьей, Эллин и Рикерт. В моем воображении они были неподвижны. Они словно замерли в ожидании моего возвращения. Я неверно рассчитала, ведь их жизнь продолжалась. А я-то думала, что без меня здесь ничего не случится. Но Эллин!..
— Ну а как тебе живется самому? — спросила я.
Рикерт выглядел неухоженным, будто конь, которого никто не потрудился почистить. Рубашка грязная, да и волосы тоже, а кроме знакомого запаха кузницы, сажи и железа, от него несло еще чем-то гадким. Не так скверно, как от старой ведьмы, в которую играла Кармиан, до этого далеко, но все-таки… Мне тут же захотелось нагреть воды и выстирать ему рубашку.
— Да ничего, все ладно! Ведь работы хватает! — Он довольно беспомощно оглядел свою кухню. — Не знаю хорошенько, найдется ли какая ни есть еда…