Последний джинн

Головачев Василий Васильевич

– Я еще не знаю. Хотя вы можете сделать шаг навстречу.

– Поконкретней, будьте добры.

– Вы сейчас используете тело патронессы в качестве носителя информационной матрицы инвазера.

– Почти верно.

– Я хотел бы… м-м, получить удовольствие, используя это же тело по своему усмотрению.

– Объясните.

– Вы там, в своих эмпиреях, делитесь на взаимодополняющие генные структуры? Я имею в виду половое разделение.

– Сравнение запасов информации у нас происходит иначе.

– Ну, неважно. Да или нет?

– Чего вы хотите?

– Ваш

носитель – женщина, очень соблазнительная, но в данный момент не соображающая, что происходит. Я – мужчина. Не хотите ощутить то, что ощущаем мы оба в процессе… м-м, сравнения запасов информации?

– Вряд ли это целесообразно.

– А вы попробуйте, вам понравится.

– Как долго длится этот процесс?

Ульрих расплылся в улыбке.

– Все зависит от взаимного расположения. Но вам точно понравится. Прикажите, чтобы сюда никто не вошел.

– Никто не войдет.

Ульрих вскочил.

– Тогда раздевайтесь!

Сара Лярво-Фрейберга без колебаний взялась за верхнюю застежку уника.

Глава 21

РАЗВЁРТКА «СВИСТА»

Бондарь позвонил в семь утра по времени Рязани:

– У меня нехорошие предчувствия. Полетите со мной?

Артем вытер голову полотенцем: звонок застал его в ванной, – вгляделся в лицо начальника группы «Соло».

– Что вас беспокоит?

– В принципе, там должны справиться и без нас. Но я хотел бы поприсутствовать на эксперименте.

Он имел в виду, что лаборатория Круминьша из Института нестандартных физических проблем собиралась перехватить «свист» за пределами Солнечной системы и попытаться его развернуть как источник информации.

– На какое время назначен эксперимент?

– На девять по средне-солнечному.

Артем поглядел на часы.

– Я буду готов через час.

– Встретимся в конторе.

Артем отключил мобик, прикинул, сколько времени ему понадобится, чтобы повидаться с Селимом фон Хорстом на Меркурии, и понял, что не успеет.

Отложим, решил он, все еще надеясь, что Игнат отзовется сам. В трагический исход сердце не верило.

Встретились в зале метро УАСС. Бондарь надел «кокос», Артем тоже, поэтому оба усмехнулись, оценив готовность друг друга встретить неприятности лицом к лицу.

Их присутствие на борту спейсера «Иртыш», с которого велось управление ходом эксперимента, не являлось обязательным, сотрудников ФСБ и Погранслужбы здесь хватало, однако и запретить им участвовать в эксперименте никто не мог. Тем более что Хоук тоже прибыл на корабль к указанному времени.

Местом проведения первого опыта по ловле «свиста» с дальнейшей его перезаписью на вакуумкристаллический носитель был избран один из достаточно крупных и массивных астероидов по имени Трицератопс. Он и в самом деле напоминал легендарного трехрогого динозавра, жившего на Земле сто миллионов лет назад, по размерам был вдвое меньше Плутона и вращался вокруг Солнца далеко за его орбитой, в поясе Койпера, служащем поставщиком комет во внутренние области Солнечной системы.

Разумеется,

результаты эксперимента были непредсказуемы, поэтому люди принимали участие лишь на начальных этапах его осуществления. К моменту включения «свистофильтра» на поверхности Трицератопса оставались только витсы, обслуживающие генератор фазовой перестройки вакуума и антенны «абсолютных зеркал», и защитные системы всего комплекса устройств.

Как и большинство специалистов, принимающих участие в подготовке опыта, Бондарь и Ромашин разместились в зале визинга «Иртыша». Непосредственный руководитель эксперимента Пауль Круминьш и операторы устройств находились в этот момент в спецотсеке спейсера, оборудованном новейшими системами связи и контроля. Начальник УВР был с ними, о чем Бондарь шепотом доложил Артему.

На вопрос Ромашина: «Что он там забыл?» – Кирилл только пожал плечами.

Виомы зала визинга отражали панораму событий во всех ракурсах и с разных расстояний.

Общее поле космоса казалось привычно спокойным и величественным, не имеющим особых ориентиров; Солнце отсюда виднелось как не слишком яркая звезда на фоне звездных россыпей Млечного Пути.

Левый виом показывал рогатый профиль Трицератопса с расстояния в тысячу километров. С помощью особых приемов обработки изображения снежно-ледяной ком астероида диаметром в полторы тысячи километров был виден отлично.

Правый виом отображал комплекс сооружений на плоской вершине горы – своеобразного «лба» Трицератопса с высоты ста десяти километров. Особенно впечатляюще выглядели антенны «свистофильтра» – гигантские многокилометровые «папоротники», по которым пробегали волны зеленых искр.

– Вы понимаете физику процесса? – кивнул на них Бондарь.

– Более или менее, – ответил Артем.

– Объясните далекому от науки человеку.

– Антенны создают слой фазово искривленного вакуума, который должен сыграть роль абсолютного зеркала.

– Тогда почему эту штуку назвали фильтром?

– «Свисты», по сути, являются «трещинами» вакуума, аналогами «суперструн», которые пронизывают пространство и любые материальные структуры. Остановить их можно только с помощью анизотропных зеркал, являющихся одновременно и фильтрами, отсеивающими чистую информацию.

– Я заканчивал медицинский, – с извиняющейся усмешкой проговорил Бондарь, – поэтому мне малодоступны высокие теории. Вы сказали – фазовое преобразование, это никак не связано с так называемыми фазерами?

– Практически фазер и «свистофильтр» – одно и то же. Фазеры разрабатывались для борьбы с моллюскорами двадцать пять лет назад.

– Я помню.

– Внимание! – раздался в зале визинга объемный баритон корабельного инка. – Начинаем отсчет! Десять, девять, восемь…

В то же мгновение на волне «спрута», объединяющего высокопоставленных руководителей Службы безопасности в Солнечной системе, родился трехтональный сигнал тревоги. Вслед за ним в ухе Артема голосом первого погран-маршала, отвечающего за охрану района эксперимента, заговорила рация: