Последний Эйджевуд
Шрифт:
— Спасибо, — саркастически улыбнулся Джойс, — но будем считать наш разговор оконченным. Не забывайте, что я приехал сюда ликвидировать мятеж, а он гораздо страшнее вашей наивной кражи.
— Да, да!.. — заволновался мистер Юбераллес. — Ликвидируйте, ликвидируйте. На вас вся надежда. Я вам верю больше, чем Богу… Даю вам карт-бланш… дважды карт-бланш… черта, беса, дьявола, — все, что хотите, хоть половину земного шара. Вы можете действовать от моего имени и делать все, что хотите…
— Хорошо, — помрачнев, бросил Джойс. — Прощайте!..
Настроение Джойса резко изменилось. Видно было, что известие о похищении газов все же стоило
— Даа, — пробормотал он. — Легко вы успокаиваетесь, мистер Юбераллес. Тем не менее, когда формулы попадут в СССР, ваши шансы на победу значительно уменьшатся. Найти противоядие и изготовить его или, зная формулу газа, по крайней мере разработать способы защиты, гораздо проще, чем изобрести новую формулу и создать газ… Ничтожество! — произнес он уже по адресу мистера Юбераллеса и твердым шагом вышел из заводской проходной, направляясь на забастовочное собрание рабочих арсенала.
XIV
В ЭЙДЖЕВУДЕ
Чтобы попасть из проходной — «официального» входа в Эйджевуд — в сам арсенал, нужно было проделать немалый путь.
Официальный вход вел во двор завода, изготавливавшего невинные ящики для консервов. А в задней стене виднелись широкие, цинично оставленные на виду ворота метрополитена, охраняемые сложной системой автоматических устройств контроля и надзора. В эти ворота входили рабочие и с завязанными глазами садились в поезд-лифт, темный, без окон, с глухими дверями, который с молниеносной быстротой, проглатывая в минуту несколько верст, доставлял их по запутанным, искривленным подземным туннелям в настоящий Ейджевуд, находящийся глубоко под землей. Никто не знал, где именно, под каким углом к поверхности расположено самое страшное место земного шара.
Джойс спокойно дал завязать себе глаза — он уже привык к этому. Буржуазия весьма радушно позволяла предводителям рабочих, в том числе и Джойсу, посещать свой подземный ад и любоваться его мощью. Немало выдающихся лидеров коммунистического движения также воспользовались гостеприимством капиталистов и получили возможность воочию увидеть вооруженные силы врага. Капиталистические хищники всегда были готовы продемонстрировать им свою силу, надеясь устрашить этим своих противников. Гостей даже не обыскивали при входе — в арсенале были уверены, что им не удастся причинить какой-либо вред производству — и только завязывали им глаза.
Глаза завязали и мистеру Юбераллесу, когда тому как-то вздумалось посетить арсенал. Он был страшно возмущен и даже жаловался президенту…
Через несколько минут мистер Джойс был в штабе подземного арсенала.
Контрольная лампочка, отмечавшая выход рабочих на смену, не горела.
— Не горит? — вместо приветствия указал на нее Джойс начальнику штаба.
— Уже два часа, — выразительно ответил тот. — Но у каждого станка, у каждого винтика стоит вооруженный до зубов охранник, — довольно добавил он и посмотрел на браунинг, лежавший перед ним на столе.
— Я — генеральный председатель Совета профсоюзов, — представился Джойс, — и должен переговорить с бастующими. Нужно собрать всех рабочих в одном помещении. Я получил от мистера Юбераллеса карт-бланш на все свои действия.
Начальник штаба набрал номер.
— Алло! — сказал он в трубку. —
Собирать рабочих не пришлось. Они сами сгрудились в пустующем цехе арсенала. Тихо переговариваясь между собой, они мрачно ждали…
Подходя к трибуне, Джойс, несмотря на всю свою твердость и выдержку, почувствовал, что руки его дрожат. Кровь ударила ему в виски. Но он сжал зубы и приготовился предстать перед толпой.
Из-под трибуны до него донесся еле слышный шепот. Джойс не ожидал, что и там может оказаться шпик — и вздрогнул от неожиданности.
Голос быстро сказал:
— Мистер Джойс, держитесь твердо. Мы приняли меры. Русские эмигранты и наши тайные агенты среди рабочих тоже принимают участие в мятеже и делают вид, что именно они организовали забастовку. Вы можете опереться на них. Если оппозиционеры встретят вас враждебно, наши ребята, будьте уверены, их перекричат — и примут все ваши предложения.
Лицо Джойса сразу прояснилось. Но он сейчас же до крови закусил губу, и радостная гримаса сменилась выражением боли и решимости. Когда аудитория увидела Джойса, на его холодном неподвижном лице еще отражалась минутная боль…
Появление Джойса вызвало взрыв криков.
— Вон! — заревел цех. — Долой пособника буржуазии!.. Долой предателя Джойса!
Затем поднялся свист, вопли, и сотни мелких предметов полетели в лицо Джойса…
Но Джойс стойко выдержал взрыв массовой ярости и не пошатнулся под градом перочинных ножиков, карандашей и пачек сигарет, обрушившихся на его голову. Он выжидал. И вот послышались другие возгласы:
— Да здравствует Джойс! Слушаем Джойса! Джойс — защитник трудящихся!
Это кричали потомки русских князей, шпики и наиболее разложившаяся часть рабочих. Их было больше. Они кричали громче. Редкие крики оппозиционеров растворились и исчезли в реве провокаторов.
Минут через десять-пятнадцать установилась тишина, и Джойс смог говорить.
— Я пришел по поручению вашего Совета профсоюзов, — начал он. — Совет профсоюзов заботится об интересах рабочих. Совет профсоюзов ведет пролетариат к победе. Но ситуация сложилась такая, что Совету приходится быть не вооруженным вождем своего класса, а его дипломатом. Дипломатия — сложная штука. Иногда правда бывает похожа на ложь, а ложь на правду. Обычный человек, простой рабочий из низов, не может разобраться, где же истина. Но Совету виднее, Совет знает, в чем правда. Однако бывает и так, что эта правда кажется простому рабочему ложью. И только потом он убеждается в своей ошибке и начинает сожалеть о ней… Товарищи, поймите это и доверяйте своему Совету.
— Долой прихлебалу! — закричали оппозиционеры.
— Ш-ш!.. — зашикали провокаторы. — Слушаем Джойса! Верим Совету!..
Джойс довольно улыбнулся.
Из-под трибуны послышалось легкое потрескивание — спрятавшийся шпик передавал своим сообщения по радио.
Шум утих.
Джойс продолжал:
— Совет профсоюзов начал и ведет жестокую борьбу с капиталистическим миром. Борьба эта должна идти организованным путем. Не может быть никаких отклонений от намеченного плана, иначе рухнет вся система борьбы. Еще не пришло время для вооруженного восстания. Ваш бунт только сорвет наши планы и сыграет на руку нашим врагам. Мы должны выжидать. Мы должны действовать под твердым руководством Совета…