Последний герой
Шрифт:
В этот день Малеванный работал один. У него были два напарника – в шутку он называл их Клёпа и Степа, – но Малеванный брал их с собой нечасто. Скажем так – из милости. Ни первый, ни второй звезд с неба не хватали, а потому помощь от них в работе была минимальной.
Малеванный был достаточно профессионален, чтобы чистить карманы граждан в одиночку. В этом деле Павлуха был настоящим артистом – приемы Шепота он не только изучил, но и усовершенствовал.
К тому же Малеванный был жаден до денег и ни с кем не хотел делиться. Он
Лопатник, как и предполагал Малеванный, он вынул быстро и лихо; турист даже не дернулся и продолжал блаженно улыбаться, глядя на недавно отреставрированную церковь.
Отработанным движением молниеносно сунув портмоне в свой карман, вор поторопился укрыться в ближайшей подворотне, чтобы изъять деньги и избавиться от главной улики – тисненых кожаных корочек.
И только тогда, когда вор вынул из кармана портмоне, он наконец заметил, что от него тянется на улицу тонкая, но прочная леска. Малеванный обомлел. Он все понял – сразу и бесповоротно. Его подловили на «живца»!
Малеванный настолько испугался, что на мгновение остолбенел. А когда собрался с мыслями, что-либо предпринимать было поздно – к нему подошли двое ехидно ухмыляющихся парней бандитского вида, и в руках одного из них был поводок, прикрепленный к портмоне…
Всю дорогу к острову – по крайней мере, тот отрезок времени, когда он пришел в себя, – Малеванный страдал и злобился. Он не мог простить себе, что его так элементарно надули. И с ужасом думал, как будут ржать и издеваться над ним «деловые», когда до них дойдет слух, на чем прокололся дока Малеванный.
Он понимал, что всероссийская «слава» лоха ушастого ему обеспечена на долгие времена, если не навсегда…
Глава 12
Огромный малиновый диск солнца постепенно погружался в удивительно тихий и спокойный океан. Всех шестерых отшельников – вернее, пятерых: Кроша по-прежнему была ко всему безразлична – как-то тихо, исподволь, спеленала вечерняя нега. Они молча сидели на песке и неотрывно глядели на светило, словно ждали какого-то очень важного для них знака или знамения.
Жара пошла на убыль. Тихий ветерок ласкал лица «новых робинзонов», услаждая обоняние гаммой приятных и одновременно незнакомых запахов. Вода в бухте превратилась в темное колдовское зеркало, не отражающее, а показывающее фантастические, малопонятные картины – возможно, будущее невольных отшельников.
Все вокруг застыло, затаилось. Неподвижные человеческие фигуры на желтом песке со стороны казались древними реликтами, впаянными в светлый янтарь. Полутона исчезли, и резкие контрастные мазки вечерней палитры, в которой преобладали темно-зеленые, охристо-желтые и красные тона, стали удивительно похожи на полотно кисти Ван Гога.
Но людям было не до природных красот и художественных изысков. Мысль, с которой они глядели на закатное небо,
Первым изложил свои соображения Гараня.
– Мы здорово лопухнулись, – сказал он тихо, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Ты о чем? – спросила Фиалка, придвигаясь поближе к Гаране.
– Да все о том же… Прежде всего нужно было соорудить хотя бы какой-нибудь шалаш. Нам нужна крыша над головой.
– Зачем? – подал голос и Малеванный. – Ночь, я думаю, должна быть теплой, песок под нами мягкий, до утра перекантуемся. А завтра что-нибудь сообразим.
– Твоими бы устами да мед пить, – ответил ему с сарказмом Гараня. – До завтра еще нужно дожить.
– Только не надо нас пугать, – фыркнул вор. – К тому же здесь собрался народ, которому не впервой коротать ночи под звездами.
– Только не под такими, как здесь…
Гараня бросил взгляд на стену деревьев, подступивших к пляжу.
– Уж не думаешь ли ты, что с неба начнут падать камни? – не без иронии поинтересовался Малеванный.
– Вполне возможно, – серьезно ответил Гараня.
– Фраер чудит без гармошки, – хохотнул вор. – У тебя что, бзик в голове завелся?
Гараня пропустил обидные слова вора мимо ушей.
– Открой глаза шире, Фома неверующий, – сказал он, широким жестом указав на бухту и скалы. – Этот остров вулканического происхождения. Видел горушку, когда катер был на подходе к острову?
– Это ты глазел, как турист, – буркнул Малеванный. – Мне было не до смотрин.
– Уж больно эта гора похожа на кратер вулкана, – невозмутимо объяснил Гараня. – И что у него на уме, поди знай.
– Все равно от камней шалаш не спасет, – резюмировал вор выступление Гарани.
Гараня вяло пожал плечами и не продолжил дискуссию. Солнце уже зашло, и темнота упала на головы отшельников дырявым одеялом. Крупные звезды словно стояли на старте, дожидаясь, пока светило не скроется за горизонтом; они высыпали все сразу, как тлеющие угольки из ведра.
И тут же притихшие было джунгли проснулись. Где-то неподалеку резко и тревожно закричала ночная птица, потом что-то замяукало и раздался звук, похожий на тот, что издает рвущаяся ткань; а затем какая-то тропическая тварь заухала и захохотала почти человеческим голосом, от которого мороз побежал по коже.
Испуганная Фиалка придвинулась к Гаране вплотную и, не спрашивая согласия, тесно прильнула к его плечу. Он не стал упираться, хотя почувствовал себя не в своей тарелке – девушка была для него чересчур хороша.
Впрочем, мысли о приятной близости с Фиалкой испарились быстро. Гаране не давала покоя бутылка, лежавшая в кармане. Он крепился изо всех сил, дабы не трогать ее до утра. В голове все яснее и яснее вырисовывалась картина застолья. Гараня даже почуял запах спиртного, и по его телу пробежала дрожь вожделения.