Последний гость на свадьбе
Шрифт:
– Могло обернуться много хуже. Я валялся на мостовой, пытался прикрыть голову и тут услышал проезжавшую машину. Таксист увидел, что происходит, стал сигналить и спугнул их.
– Полиция их задержала?
Эйдан смутился:
– Я в полицию не обращался. Понимаю, что следовало бы. Но было уже поздно, а у меня рано утром самолет. Мне хотелось домой.
– Как же вы улетели без бумажника?
– О, паспорт оставался в номере. А оплачиваю я все через телефон. Слава богу, существует «Эппл-пэй».
Мэгги взяла его руку, положила себе на колени и повернулась
– Ну вот теперь ты все знаешь, так что давай поговорим о другом. О чем-нибудь повеселее.
Я рад был сменить тему. Похвалил работы Эйдана и спросил, чем он вдохновляется. Он сказал, что находит натуру, гуляя по Бостону, – школьных учителей, таксистов «Юбера», барменов, вышибал, санитарок, кассирш. Сказал, что у него исключительная память на лица. Минуту присмотреться, и лицо впечатывается в память, а потом он не один день переносит образ на холст.
– Невероятно, Эйдан!
– Благодарю. – Он приветственно поднял бокал.
– Я серьезно. Сходство как на фотографии.
Он улыбнулся, но губы поджались, а Мэгги неловко заерзала.
– Пап, это, вообще-то, не комплимент.
– Как же не комплимент?
– Ты ему наступил на любимую мозоль. Эйдан слышать не может, когда его работы сравнивают с фотографиями.
– Но они похожи!
– Ничего подобного. Фотоаппарат такого не даст. И еще подумай, как твой комплимент звучит для Эйдана. Зачем тратить столько часов на холст, когда можно добиться того же, щелкнув камерой?
– Все нормально, – успокоил ее Эйдан.
Я попытался загладить свой промах:
– Просто я хотел сказать, что они очень реалистичные, Эйдан. Мне кажется, вы ухватили душу каждого.
– Я понимаю, Фрэнк. И вовсе не обижаюсь. Отлично понимаю.
Он допил свой «Манхэттен» и сквозь стекло дал Люсии знак принести еще. После второго он немножко расслабился, но я все же удивился, когда он попросил третий. Не знаю уж, от нервов или просто его раздражала перспектива ужина в моем обществе.
6
В семь часов Люсия принялась расставлять тарелочки с едой, накрывая «по-семейному». Столько было перемен, что я сбился со счета. Мэгги с Эйданом испытывали веганскую диету, так что настоящего мяса на столе не было, только грибы, баклажаны, свекла, жареная тыква, морковь и прочее – и приготовлено все так, как я раньше не пробовал. Трудно поверить, что человек может наесться большой тарелкой овощей, но после шестого или седьмого блюда я отвалился.
– Люсия, вы волшебница, – сказал я ей. – Если бы вы всегда мне готовили ужин, я бы мигом завербовался в веганы.
– Спасибо, Фрэнк. – Она снова покраснела. – Не забудьте оставить место для сладкого.
За ужином говорила большей частью моя дочка. Она показала мне обручальное кольцо – огромный, ограненный «грушей» алмаз на резном золотом ободке – и объяснила, что это фамильное наследство, осталось от бабушки Эйдана. И о предстоящей свадьбе она толковала с огромным волнением. Предполагался «сельский» загородный прием со множеством полевых цветов и забавами на свежем воздухе. Я все поглядывал на Эйдана, пытаясь разобрать,
– А медовый месяц? – спросил я. – Куда-нибудь собираетесь?
– Еще не решили, – ответил он. – У вас есть предложения?
Я рассказал, что мы с Коллин всегда были большими поклонниками круизов «Карнивал» [10] . Взяли шестидневный тур на Багамы, и вся команда обращалась с нами как с важными особами. Я попытался описать невиданные удовольствия: водные лыжи, парный массаж, театр не хуже бродвейских – но, верно, заболтался, потому что в конце концов заметил, что Мэгги не слушает. Она просматривала сообщения на своих часиках «Эппл» – эта зараза весь ужин позвякивала и попискивала.
10
«Карнивал» – турфирма, предлагающая малобюджетные круизы.
– Извините. – Она вдруг встала. – Надо кое-кому позвонить. По работе.
– Полдевятого, – удивился я. – Вы так поздно работаете?
– «Кепэсети» никогда не спит, – продекламировал Эйдан, явно цитируя один из лозунгов компании с трансляции «Суперкубка». – Давай, Мэгги, за нас не волнуйся, мы с твоим папой не пропадем.
– Пять минут, – пообещала она и, прежде чем шмыгнуть в дом, чмокнула его в лоб.
Эйдан добил свой последний «Манхэттен» и дал Люсии знак подавать следующий. Четвертый, если я не сбился.
– Мэгги всегда такая? – спросил я.
– Только семь дней в неделю. – Он благодушно пожал плечами – видно, уже примирился с ее рабочим графиком.
А дальше разговор завяз. Я пару раз попытался его расшевелить – задавал вежливые вопросы о семье и преподавании в «Масс-арт», но он отвечал коротко, отрывисто – явно предпочел бы молча потягивать свой коктейль. Помнится, я огорчился, что он меня ни о чем не спрашивает: надеялся, что ему захочется немножко со мной познакомиться или хоть про детство Мэгги послушать.
Но Эйдан просто молча взирал на линию городских крыш, пока на балкон с новым бокалом вина не вернулась Мэгги.
– Честное слово, больше не буду отвлекаться.
Эйдан спросил, все ли в порядке, а она просто упала в кресло.
– Все уладится.
– Не хочешь обрадовать отца?
У нее в глазах мелькнула паника – а потом она очень обдуманно покачала головой:
– Рано.
– Но это же твой папа…
– Знаю, но мы ведь договорились пока молчать.
Я успел смекнуть, чем она могла меня порадовать. Обычно, если мужчина и женщина после полугодового знакомства торопятся к алтарю, тому есть одна причина. Я, приложив руку к сердцу, поклялся, что никому не скажу, а потом наклонился к Мэгги, чтобы она шепнула новость мне на ухо.