Последний хит сезона

Комарова Ирина Михайловна

Баринов даже глазом не моргнул.

– Случалось.

Интересно, когда это мы занимались промышленным шпионажем? Может раньше, еще до того, как я пришла в «Шиповник»? Хотя, историю с перехватами заказов строительной фирмы, с некоторой натяжкой, но можно отнести к этой категории. С разработкой дизайна новых игрушек тоже. И еще была парочка мутных дел… Александр Сергеевич совершенно прав: случалось нам и промышленным шпионажем заниматься.

– А кому именно вы помогали? В чем?

Шеф позволил себе удивленно приподнять брови:

– Вы всерьез рассчитываете, что я вам отвечу?

–

Ох, разумеется, нет! Извините, это я, не подумав, спросил – нервы, понимаете? И дело, конечно не в шпионаже. Да и какой шпионаж – так, детские игры! В нашей губернии и промышленности серьезной давно нет, за кем шпионить? Это раньше у нас и самолеты делали, и станки, и точное приборостроение развивалось… А теперь все производство развалено, заводы свои площади под торговые центры сдают, да под элитные клубы обустраивают. Если кто и пытается шевелиться, то занимаются мелочевкой – в плане экономического развития региона говорить не о чем.

Александр Сергеевич деликатно кашлянул, и Панов смутился.

– Извините, я отвлекся. Я просто хотел сказать, что проблема совершенно в другом. А собственно, может, и нет никакой проблемы, просто несогласованность и глупые страхи. Но я все-таки, немного волнуюсь, понимаете…

Конечно, понимаем. Все люди, которые приходят к нам, волнуются, у всех проблемы – сложные, неразрешимые и непременно требующие особо деликатного подхода. Некоторые клиенты являются просто в истерике и их, прежде чем начинать деловой разговор, приходится отпаивать моим фирменным успокаивающим коктейлем – сорок капель валерьянки на стакан холодной минеральной воды. Но мало кто из них раздражал меня так, как господин Панов. Сидит в «клиентском» кресле, мусолит сигарету, а к делу приступать, словно и не собирается!

А Валерий Геннадьевич внезапно смял наполовину выкуренную сигарету, бросил ее в пепельницу и спросил:

– Вам ведь пропавших людей тоже приходилось искать?

– И довольно часто, – подтвердил шеф. – Это одно из основных направлений нашей работы. – Он подождал немного и, поскольку Панов снова замолчал, уточнил: – Так чем нам придется заниматься: вопросами промышленного шпионажа или поисками пропавших?

– Э-э… – Валерий Геннадьевич завозился, доставая из мятой пачки новую сигарету и прикуривая ее. – Э-э…

Мы терпеливо ждали.

– Понимаете, – наконец промямлил Панов, – это все немного взаимосвязано. Но прежде всего, наверное, нужно найти человека… одну женщину. Даже не обязательно найти, просто удостовериться, что у нее все в порядке. Эта женщина не то, чтобы пропала, но я не уверен… И если бы вы смогли аккуратно, чтобы никто не обратил на это внимания, выяснить…

– Валерий Геннадьевич, – мягко прервал его шеф. – Пока вы не сообщите нам, о какой женщине идет речь, не расскажете, когда и при каких обстоятельствах она пропала, и не поделитесь прочей необходимой информацией, нам нет смысла начинать работу.

– Да, конечно, я понимаю! Просто, все это так неприятно, и я до конца не уверен… ей это может не понравится, но у меня ведь тоже нервы не железные… в конце концов, я волнуюсь! У меня просто нет выхода, вы согласны?

Я незаметно покосилась на Гошку. Он развалился на стуле, лицо спокойное и даже равнодушное – роль туповатого

опера в ожидании команды, напарник исполняет мастерски. Или, действительно, расслабился и ждет, когда клиент закончит увертюру и перейдет к деловому разговору? Нет, Гошка слушает Панова и очень внимательно. И не менее внимательно наблюдает за руками Валерия Геннадьевича: как они терзают сигаретную пачку, как сминают в пепельнице очередную сигарету, как подрагивают и нервно барабанят по столу короткие пальцы с круглыми, коротко остриженными ногтями. И при последних словах Панова, выражение лица у Гошки не меняется, только губы, на мгновение, изгибаются в еле заметной усмешке.

В отличие от него, Александр Сергеевич позволил себе полноценную улыбку, дружелюбную и сочувственную:

– Совершенно с вами согласен, – мягко прогудел он. – Итак, начнем с самого простого: как ее зовут?

Панов сделал глубокую затяжку, потом осторожно положил сигарету на край пепельницы и, с таким видом, словно открывает нам главную государственную тайну, выдохнул:

– Альбина. Ее зовут Альбина Сторожева.

– Уже хорошо, – поощрительно заметил Баринов. – Продолжайте.

– Э-э… – Панов снова схватился за сигарету, вцепился в нее зубами. – Это моя э-э… знакомая. Довольно близкая… в общем, знакомая, понимаете?

– Что ж тут не понять, – подал голос Гошка. Панов слегка подпрыгнул от неожиданности и уставился на него как кролик на удава. А Гошка продолжил: – Госпожа Сторожева ваша хорошая знакомая. В данный момент ее местоположение вам неизвестно, и вы хотите его установить, так?

– Так, – загипнотизировано кивнул Панов. – То есть, не совсем так. Мне бы только знать, что с ней все в порядке… разные ведь бывают случаи…

– У вас есть основания полагать, что с ней что-то произошло? – спросил Баринов и Панов, с заметным облегчением, повернулся к нему.

– Ну, как сказать, основания… просто я волнуюсь. Я не видел ее три дня и телефон тоже не отвечает. Понимаете, мы с Альбиной знакомы довольно близко, уже более трех лет… и до сих пор, такого не случалось.

– Немного подробнее об Альбине, пожалуйста. Сколько ей лет, где живет, где работает?

Панов взял сигарету, сделал две коротких затяжки и снова положил на край пепельницы.

– Да какие тут подробности. Альбина – обычная женщина. Молодая, двадцать четыре года. Замужем, кажется, не была, по крайней мере, я ничего такого не знаю. Живет одна, в приватизированной однокомнатной квартире, в Ленинском районе. От центра далековато, зато место тихое, зелень там… ей нравится.

– Теперь про работу, пожалуйста.

– Про работу? В том-то и дело, понимаете… Месяц назад она устроилась в некую фирму… вы не подумайте, ничего такого, она это по собственной инициативе сделала! Но когда Альбина рассказала, я, конечно, подумал, что грех было бы не воспользоваться… такая возможность…

– Ага, вот у нас и промышленный шпионаж нарисовался, – удовлетворенно пробасил Гошка.

– Да почему же сразу шпионаж, – нервно дернулся Панов и схватился за сигарету. – Я ничего особенного не имел в виду – так, кое-какая информация, по мелочам… что она такого могла узнать? Ее же не финансовым директором туда взяли, а мелким клерком, при оргтехнике…