Последний идальго
Шрифт:
Совершенно сбитая с толку, она вернула фотографию Диего.
– Вернемся к плану поездки, – невозмутимо продолжил тот, – я вам все отправил на мобильные, но …, – он достал из кармана два конверта и протянул Кристине, – Тут на каждого билеты на поезд, бронь отелей и посадочные на самолет. Пусть все будет у тебя, а то Муту может что-нибудь напутать.
Она рассеяно взяла конверты и вытряхнула содержимое на стол. Находясь еще под впечатление увиденного на фотографии, даже не обратила внимания, что Диего с интересом наблюдает за ней. Сложила в стопки билеты на поезд и на самолет. Перед ней остались
– Мы что, будем ночевать в одном номере? – она говорила медленно, стараясь чтобы голос не дрожал.
Диего удивленно посмотрел на нее.
– Номер двухкомнатный, вы все-таки изображаете пару.
–Я не хочу! Он же напал на меня! – она с мольбой смотрела на него.
Диего повернулся к Муту.
–Прикоснешься к ней, даже если она тебя об этом попросит, – он говорил спокойным, будничным тоном, будто беседовал со старым приятелем, – я клянусь, твоя родня, вместо денег, получит в посылке твою голову вместе с твоими яйцами!
Видно, для африканца его слова прозвучали так-же неожиданно, как и для нее. Он закашлялся, подавившись мороженным.
– Да не нужно она мене!
–Это невозможно, – бормотала Кристина, – я не останусь с ним наедине!
На ее руку легла грубая ладонь Диего. Она подняла голову и, сквозь выступившие на глазах слезы, увидела перед собой его лицо. Он смотрел на нее так же, как ночью, когда они встретились у реанимации.
– Кристиэн, все будет хорошо, – взгляд его темных глаз проникал в самую душу, – если бы я не был уверен, то не просил бы.
И тут она поняла, что ничего не может изменить. Она все равно сделает то, что скажет этот загадочный сеньор. Страх понемногу уходил, уступая место негодованию и злости. Память услужливо напомнила, как Муту гнался за ней в парке. «Это все происходит со мной из-за этого отвратительного африканца!»– она с ненавистью смотрела на Муту. Тот, в свою очередь, пялился на нее лиловым глазом. Все это длилось буквально мгновение, и потом она услышала голос Диего:
– Ты принесла?
Слова вернули ее к действительности. Она торопливо сунула руку в карман и вытащила крестик.Отдавая его, Кристина спросила:
– А когда отец получит вторую дозу препарата?
Что-то странное мелькнуло в его взгляде. Ей показалось, что Диего не понял вопрос. Это длилось лишь мгновение, а затем он ответил:
– Как только вернёшься из Италии.
[1] LEGION CONDOR – Легион «Кондор» (нем. Legion Condor) — добровольческая германская военно-авиационная часть, которое было отправлено для поддержки в испанской гражданской войне националистов Франсиско Франко.
[2] Испанская Фаланга – ультраправая политическая партия в Испании (1936—1975), близкая по идеологии итальянскому фашизму.
[3] Трагедия в Гернике — воздушный налёт немецкого «Легиона Кондор» на город Герника в ходе гражданской войны в Испании 26 апреля 1937 года.
Глава 10
10. Диего
Грубая нить, обвитая вокруг ладони, впилась в кожу. Пальцы сжимали крестик. Рука едва заметно покачивалась: верх, вниз, влево, вправо. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Диего открыл глаза и отыскал в толпе удаляющийся силуэт Муту. Поток людей уносил его, словно
Пальцы разжались, крестик выскользнул и повис, раскачиваясь на нитке. Свет отражался от полированных граней, делая почти не различимой надпись на перекрестии. Единственная материальная вещь, связывающая Диего с Хозяевами.
Он смотрел на крестик, вспоминая, как впервые получил такой сувенир. Точно такой-же, вплоть до грубой нитки, завязанной шкотовым узлом. В неподписанном конверте из серой бумаги кроме него лежало письмо: «Индульгенция творит благо и дарует спасение от кар земных. Но знай, в день грядущий и в тот же час, она покинет бренный мир, и Небесный дым возвестит об этом». Он не стал гадать, что означает смысл этих слов, а просто надел крестик и носил, не снимая. Тогда он и вообразить не мог, что оказалось в его руках. А затем Диего провалил задание в Силезии. Он думал, что это конец, но судьба распорядилась иначе.
***
В неприметное здание тайного сыска на окраине Бреслау, Диего привезли ночью. Обессиленный от кровопотери, с двумя дырками от пуль в животе, он даже не пытался сопротивляться. Четверо жандармов затащили его в жарко натопленное помещение и бросили на каменный пол. Яростно бранясь, они содрали с него одежду и расступились. В повисшей тишине раздались тяжелые шаги кованых ботинок. Свет заслонила долговязая фигура. Человек в офицерском кителе наклонил голову и впился взглядом в Диего. Сжатые в тонкую полоску губы побелели, старательно расчесанная бородка и напомаженные усы нервно подрагивали.
– Господин бургомистр очень хочет поговорить с тобой, если ты, конечно, до завтра не сдохнешь! – он надавил тростью на кровоточащую рану, и Диего, не выдержав, застонал. На лице офицера проступила улыбка, – В клетку его! И господа, будьте с ним понежнее!
–Послать за доктором, герр комиссар?
–Лютер, ты совсем идиот? – офицер выпрямился, – доктора? Знаешь, скольких он угробил?
Двое жандармов схватили Диего за ноги и, не церемонясь, поволокли.
Голова лишилась опоры, затылок ударился о каменную ступень. Еще раз, еще. В ушах зазвенело. Его тащили вниз по лестнице, перед глазами все плыло. Он едва различал силуэты в форменных шинелях. Последнее, что осталось в памяти, был лязг запираемой решетки и ускользающая в багровом тумане мысль: «Поскорее бы умереть».
Забытье не принесло покоя. Одно кошмарное видение сменялось другим, не менее жутким. То боевое копье закованного в латы рыцаря с хрустом пробивало ему грудь. То стальной клинок невидимого противника вгрызался в задубевшую кожу нагрудника, пока не добирался до плоти и костей. Наконец, он увидел себя со стороны, стоящим перед расстрельной командой. Солдаты держали ружья на изготовку, от запальных фитилей тянуло едким запахом керосина. Монахи в черных рясах водили вокруг него хоровод, распевая псалмы и изгибаясь в диком танце на манер африканских колдунов. Трое совсем юных пастухов, усевшись в сторонке на пожухлой траве, вторили им на дудочках заунывную мелодию. А все тот-же рыцарь, в шлеме с опущенным забралом, взмахнув мечом, скомандовал солдатам: «Огонь!» Грянул залп ружей.