Последний идальго
Шрифт:
Оттянув подол футболку, Муту еще раз взглянул на пятно. Оно вообще отмоется водой? Взгляд скользнул ниже, на мятые штаны, затем на босые ноги в пластмассовых шлепках.
– Да какого черта! – он вскинул голову.
Вокруг было полно магазинов одежды, но все из разряда тех, что раньше были ему не по карману. Муту медленно пошел по улице, заглядывая в окна витрин.
– Скидки до пятидесяти процентов, – прочитал он заманчивое предложение и остановился.
Сквозь стекло был виден безлюдный зал. Шеренги стеллажей с вещами тянулись вдоль стен, а на большом экране плясали
Внутри пахло кожей и мужским одеколоном. Пройдя мимо разодетых манекенов, Муту направился в дальний угол, к стеллажам с перечеркнутыми ценниками. Музыка стала играть тише, из-за кассы возник продавец.
– Доброе утро! – с энтузиазмом поздоровался он и увязался следом.
– Доброе, – буркнул Муту.
Через пять минут стало ясно, распродажа – одно сплошное надувательство. То не находился нужный размер, то торчали нитки из швов. Да и выглядели вещи странновато. Однако, кое-что ему приглянулось, и стопка отобранной одежды постепенно росла.
Продавец, словно тень, ошивался рядом. Зудел под ухо непрошенные советы и все тянул и тянул к стеллажам с новой коллекцией, где вещи продавались за полную стоимость. Не слушая его, Муту сгреб в охапку то, что выбрал, и пошел в примерочную.
Там его ждало разочарование. Одежда казалась нормальной лишь до тех пор, пока ее не наденешь. Из всей липовой распродажи хорошо села только футболка. Муту вытер испарину со лба, выступившую от бесконечных переодеваний, и сдался.
– Амиго, помощь надо.
Себастиан, а именно так значилось на бейдже, мигом притащил свитер и джинсы. Непостижимо, как он угадал размер, но вещи сели как влитые. Муту отдернул шторку в примерочной кабинке, отошел назад, чтобы зеркало вместило его фигуру.
– Ну как? – суетился рядом Себастиан.
Муту повернулся одним боком, другим. Придраться было не к чему. Он стер с лица довольную гримасу и подумал, что может и не зря эта одежда столько стоит?
– Теперь туфли.
– Конечно, сеньор, идите за мной.
Выбор оказался невелик, зато все туфли были скроены из доброй кожи. Муту не торопился. В первую очередь его интересовала подошва. Он сгибал обувь чуть ли не пополам, бил о пол, щупал пальцами изнутри. Хорошая обувь – спасет, плохая – погубит, говорил полковой командир. И он был прав. Только от крепкой обуви в схватке есть толк.
– Эта, – он указал на пару с дебелой, жесткой подошвой.
– На эти скидок нет! – сразу заявил Себастиан.
«Да я и не сомневался» – подумал Муту, а вслух попросил:
– Неси размер и носки.
Туфли пришлись впору. Сделав круг по залу, он остался доволен.
– Реж цену!
– Что? – не понял продавец.
– Чик, чик, – Муту пальцами изобразил, как работают ножницы.
– А, срезать этикетки? Значит, берете эти?
– И эти, и эти, – поочередно ткнул пальцем в футболку, джинсы и свитер, что были на нем.
– Непременно! Проходите на кассу!
Пока пикал сканер
– Эта тоже, – он положил очки на прилавок, перевернул бирку с ценой. Да уж, дешево тут ничего не стоило.
Продавец убрал купюры, а взамен вернул чек и пригоршню мелочи.
– Сеньор, а как же ваша старая одежда? – он указал на примерочную.
– Мусорка, – ответил Муту, оставляя несколько медяков на чай.
– Хорошего дня, сеньор!
– Пока, – бросил он, вальяжно уходя из магазина.
Ветер больше не задувал под тонкую майку, а сквозь темные очки можно было, не стесняясь, разглядывать красоток. Но сейчас они его не интересовали. Никуда не торопясь, Муту шел по улице, любуясь своим отражением в начищенных до блеска стеклах витрин. Сытый, красиво одетый и с деньгами в кармане! Да еще и в Мадриде! Кто бы из друзей по службе поверил в такую сказку? Муту остановился и закатал рукава свитера на армейский манер.
– Не, – он вернул рукава на место, – так-то лучше.
Парню с той стороны стекла видимо тоже так показалось. Он помахал рукой и показал палец вверх. Темный фартук, в руках расческа и ножницы. Муту немного стушевался, но уходить не спешил.
«Парикмахерская Мигеля. Стрижка от двадцати евро – прочитал он и провел по волосам ладонью. – Не дешево!»
Для него и 5 евро было дорого, ведь он никогда не платил парикмахерам. Ребенком, его стригла мать, на войне – полковой цирюльник. Когда жил с марокканцами, они кромсали волосы друг другу по очереди, и получалось это паршиво. Особенно у него. А как быть теперь? Не ходить же ему заросшим?
От мысли, что придется просить старика, Муту почувствовал изжогу. Может Кристина? Ну уж нет, ей он точно не доверит. Да и вряд ли девчонка умеет, местные тут все безрукие. Вот и получалось, что выбора у него нет.
Муту осторожно открыл дверь. Зазвенел колокольчик. Ножницы замерли в руках мастера.
– Минутку сеньор, присаживайтесь. Лили!
Ножницы вновь застрекотали в его руках.
Муту сел. Сейчас начнется, как стричь, как то, как это! И что говорить? Если бы он даже знал, какую стрижку хочет, как объяснить? Слов таких он подавно не знал. Эх, на минном поле и то было спокойней. Ползи себе и ползи, главное растяжку не прозевать или пятно жухлой травы.
Из смежной комнаты вплыла невысокая латиноамериканка с пышными формами.
– Помой голову сеньору и высуши! Я скоро закончу.
Муту поднялся. Девушка усадила его в широкое кресло с небольшой ванной у изголовья. Мягкие руки запрокинули голову и струи теплой воды потекли по волосам. Лили выдавила шампунь и стала растирать его, намыливая волосы. Руки у нее были волшебные. Глаза Муту закрылись. Он готов был так лежать целую вечность, лишь бы это не прекращалось.
– Делать массаж? – пальцы девушки заскользили глубже, массируя кожу головы.