Последний идальго
Шрифт:
– Да наплевать! – он взял с тумбочки шприц и всадил иглу в плечо своему пленнику. – А так еще надежней.
Муту оглядел поле боя и стал напяливать больничный халат прямо поверх одежды. Вряд-ли его наряд кого-нибудь обманет, но лучше так, чем разгуливать по больнице в гражданской одежде. Прихватив гантель, он пошел искать третьего гостя.
В коридоре было все так-же тихо. Бесшумно ступая, Муту вышел из отделения и стал спускаться по лестнице.
«Что бы я делал на месте стрелка?
Он замер, прислушиваясь. Поднимающийся на встречу человек не таился. Муту отвел руку с гантелей за спину и двинулся вниз, рассчитывая встретиться на площадке между пролетами лестницы. Так он окажется выше, а преимущество высоты решает все.
Сперва показалась медицинская шапочка, затем красивое молодое лицо с собранными в пучок темными волосами. Белый халат, бейдж медсестры на округлой груди. Дьявол, что он ей скажет? Спросит, где туалет?
– Привет, – буркнул Муту, стараясь побыстрей пройти мимо.
– Спокойной ночи, – улыбнулась девушка, и он почувствовал укол в бедро.
Лестница покачнулась.
«Стрелок!» – мелькнула мысль, и он врезал гантелей прямо в центр улыбающегося лица.
Хрустнула кость. Последнее, что Муту смог разглядеть сквозь сгущающийся мрак, багровая кровь, текущая по его руке.
*****
– Кто назначал премедикацию? Только не говори, что Гомес.
Шелест бумаг.
– Гомес.
– Ну тогда пусть сам и разбирается, почему его пациент никак не проснется! Наберут спе-циа-лис-тов…
– Эмма! Ты чего с самого утра взъелась на всех?
Духи пустыни, эти бабы когда-нибудь замолчат?
– Да как ни суббота, так все наперекосяк! Эта принцесса, Лаурита, спит на посту! Еле растолкала! А если бы заведующий не припоздал? Теперь с пациентом ерунда какая-то! А он что, голый?
– Не я придумала работать по выходным! И правда совсем голый.
Муту поежился. Откуда дует? Он нащупал одеяло и натянул под горло.
– Проснулся, наконец, спящий красавец! Чего это ты завалился спать нагишом? Тебе же халат дали! Эй, ты понимаешь испанский?
– Да! – не открывая глаз, буркнул Муту и повернулся на другой бок. Конечно, он понимает испанский. И арабский, и много бранных слов на немецком и английском, что наслушался от инструкторов. А еще у него был учебник французского. Совсем новенький. Единственная новая вещь, что была у него в детстве.
– Эй, красавчик, просыпаемся! Что у него будет, общий наркоз?
– Да нет, эпидуралка.
– Девочки, здравствуйте!
Наконец хоть один знакомый голос! Муту с трудом открыл глаза. Палата, люди.
– Доктор
– Так, девочки! Занимаемся своей работой и не отвлекаем! О, раздели уже? Хорошо! Где каталка? Ага, сюда катите! Поднимаемся, молодой человек.
Ледяные пальцы впились в руку и потянули за собой. Опять этот лысый с жабьими глазами.
– Встаем и перебираемся на каталочку! Теперь ложимся, вот так. Что у него с показателями?
Вот же холод собачий.
– В норме.
– Отлично! Сеньор Джуаема, ну-ка поворачиваемся на бок.
Муту повиновался. Пальцы доктора скользили от копчика вверх. Что он там выщупывает?
– Не шевелитесь.
Укол! Боль накатила и схлынула морской волной, оголив острые камни воспоминаний. Уютная пелена, что окутывала разум Муту, вдруг исчезла. Ночные гости, лестничная площадка, кровь на его руках!
– Спокойней, молодой человек! Лежите смирно! Я вам анестезию ввожу, уж будьте любезны, потерпите секунду!
Муту замер. Мысли прыгали, он не мог понять, как очутился в палате?
– Так, отлично. Теперь переворачивайтесь на спину. Девочки, ваш черед.
Пластмассовая коробочка с тонким проводом прищемила палец, жгут сдавил плечо. Муту поднял глаза вверх, не желая видеть, как игла проткнет вену. Сверху покачивались пластиковые мешочки с цветной жидкостью. От них тянулись прозрачные трубки.
Укол, точно комариный укус.
«Ловко у нее вышло» – Муту скосил глаза на свою руку.
Медсестра приклеивала пластырем странную иглу торчащую из вены.
– Ну что вы копаетесь, время!
– Готово!
Тележка тронулась и остановилась. Лысый доктор направился к двери палаты.
«Дьявол, они совсем спятили?» – Муту с ужасом понял, что его собираются катить ногами вперед. Пусть тогда сразу в морг везут! Даже ребенок знает, что нет вернее способа накликать несчастье!
Пересохшими губами он стал бормотать бабушкин заговор от беды.
Я пустыней порожден,
Силой ветра наделен,
Вскормлен влагою дождей,
Я держусь своих корней!
Духи воли и судьбы
Не оставьте в час беды,
Отец ворон будь со мной…
Муту вывернул шею, вглядываясь в окно. Разгорающийся за стеклом рассвет красил ржавчиной низкие облака. Священной птицы на подоконнике не было.
– Доктор Гомес, пульс, – рука в резиновой перчатке вернула голову Муту на место.
– Сколько.
– Сто.
Дверь палаты распахнулась, впереди показались молочные стены коридора. Каталка выехала из палаты и повернула к лифтам.
Духи воли и судьбы
Не оставьте в час беды,