Последний из эльфов

Воскресенская Марина

* * *

Когда Том, Морлан и Монивайс подошли к ясеню, там уже было множество эльфов. Том снова подивился тому, как скоро его сородичи узнают их намерения. Там была и Левис. Том был искренне рад, что Левис пришла проводить его. Ему очень хотелось, чтобы она пошла с ним, но он осознавал, что этот путь очень опасен, и совершенно не хотел подвергать ее жизнь опасности. Том уже успел пожать множество рук, принадлежавшим его сородичам — эльфам. Левис же обняла его на прощание и сказала:

— Удачи тебе. Я очень надеюсь, что ты вернешься, и мы сможем еще разок встретиться с тобой перед тем, как ты отправишься домой. Я буду ждать, — и она чмокнула его в щеку.

Том покраснел от удовольствия и ответил:

— Я постараюсь.

— Постой… ты что-то хотел мне сказать, помнишь? — сказала Левис, хитро сощурившись.

— Потом, Леви. Я думаю, не сейчас. Не тот момент…И так трудно

расставаться, — ответил Том, потупившись в землю.

— Ладно. Потом так потом, — сказала Левис и улыбнулась.

Затем Том отправился к ясеню Иггдрасиль, встал рядом с Морланом и Монивайсом, сидящий на самой нижней ветке эльф срубил ножом с каменьями гигантские листья (размером с голову самого Тома), и они плавно спустились вниз. Каждый из путников взял свой лист, Том сразу начал нашептывать заклятие для перехода, которое запомнил, пока читал Книгу Знаний:

— Отправь меня, о Великий Ясень, обладатель путей к девяти мирам, Иггдрасиль, могущественнейший из всех деревьев, к замку Супербуса.

Только он закончил свою речь, земля будто бы разверзлась под ним, и он провалился в бездну. Падение казалось нескончаемым, но, наконец, под ногами Тома снова образовалась земля, и от неожиданности и легкого головокружения он упал. Морлан, за время жизни в Перекрестье уже привыкший ко всему, успел оправиться и помог Тому встать. Потом все трое зашли в пещеру-портал.

Морлан снова достал мобильник и позвонил Супербусу. Вскоре в проеме, где должен быть камень, появился блестящий прямоугольник и засветился молочно-белым светом. Затем в дверном проеме появилась молочно-белая пленка, и Том шагнул в нее первым. Снова полет, снова тепло, согревающее все тело, ослепительный свет. Наконец его бросило на землю. Да так неудачно, что он чуть не вышиб себе зубы. Морлана, его и Монивайса уже встречал Супербус.

— Как дела? — спросил он, улыбнувшись и оскалив острые зубы.

— Неплохо, старый враг, неплохо, — ответил Морлан, помогая себе встать с помощью посоха.

— Может, немного чая? — гостеприимно предложил Супербус.

— Нет, спасибо, нам сейчас не до отдыха, — отказался Морлан.

— А-а! Избранный собирается воплотить свое Предназначение, — "догадался" Супербус, потирая руки.

— Верно! — заметил Том довольно резко. — А вы будто бы и не знали?

— Ну, ну. Не злись. Я ведь просто пошутил, — охладил его Супербус. — Что же, я думаю, мне не следует вас задерживать. Если будет желание — заходите. Я буду очень рад.

— Благодарим. Обязательно воспользуемся твоим приглашением, если сможем, — вежливо ответил Морлан, направляясь к выходу из Второго Светлого Портала.

Монивайс и Том последовали за ним. Вскоре они уже покинули логово Супербуса. Морлан распрощался со своим старым врагом весьма тепло, Монивайс постарался быть как можно вежливее с ним, а обиженный и рассерженный Том только сухо кивнул.

Путники завернули на Северо- Запад. Они намеревались пройти между Мюнстером (королевством черных гномов) и королевством Альфан, где живут и гномы, и эльфы, и люди. Далее — река Бледная, Безжизненная окраина, Сумеречный лес и, наконец, Темный портал. Не смотря на то, что, по идее, чтобы дойти до Мюнстера, нужно идти как минимум месяц, они же дошли за три часа. Все потому, что Том горел желанием увидеться с Нарионусом, выполнить Предназначение, и наконец-то вернуться к Левис. А еще он очень хотел, чтобы Левис перестала говорить с ним насмешливым тоном и разрешила ему быть ее парнем. Том совсем не думал о том, как они будут встречаться, если Том вернется в свой мир. Том вспомнил, что вместе с Морланом хотел пойти на коронацию Агнуса, но раз так внезапно повернулось, придется принести Агнусу извинения после того, как он, Том, исполнит свое Предназанчение.

Проходя мимо стен Мюнстера, Том заметил на сторожевых вышках черноволосых и чернобородых смуглых гномов с топориками и луками. Вскоре путники добрались до реки Бледная. За то время они не пережили ни одного приключения. Перейдя вброд реку, они начали путь по Безжизненной окраине, где не было ни кустика, ни деревца, На первом привале Морлан задумчиво сказал:

— Придется долго идти. Вот оно, начало страданий.

Глава 20. Несчастье за несчастьем

Они шли день и ночь, зажигая изредка костры. Оставалось совсем немного до границы. Ночью Том все время просыпался, задыхаясь от неожиданной духоты, либо трясясь от безудержного холода. Монивайс все время молчал, сурово глядя в даль. Морлан и вовсе впал в безмолвную кому, глядя невидящими глазами куда-то в землю. Они что-то чувствовали, но почему-то не хотели сообщать этого Тому. Тошнота волной подступала к горлу, и Том чувствовал только одно — дикую, безудержную безнадежность. Он все время старался забыться сном, нов в воздухе чувствовалась

какая-то страшная, непролазная тьма. Откуда-то ветер приносил запах костров и странные обрывки слов и фраз. Тому казалось, что безнадега, веющая от Северной Границы, захватывает с головой и душит, душит, душит. В голове стучали молотом одни и те же гнетущие мысли, а Безнадежной окраине все не было конца. Вонь рассохшегося дерева снова стала преследовать его ноздри. Том, Морлан и Монивайс наконец достигли окончания Окраины, но тут их ждал неприятный сюрприз. Все было как всегда: холодно, страшно… И вот как-то раз (трудно было определить, вечером или днем, ночью или утром) Том обнаружил на земле следы, принадлежащие кому-то, а вот кому, он определить не мог. Монивайс Гуд пощупал следы, попробовал землю на вкус, покачал головой и, ничего не сказав, отправился вперед. Сумеречный лес издали казался мрачным и чересчур густым, а когда путники приблизились, им начали мерещиться странные голоса из самой чащобы. Том вспомнил рассказы об этом местечке, которые слушал от разных людей во время своего путешествия, в том числе, и от Монивайса: крайне темно, даже если на дворе утро, крайне угрюмо и, вдобавок, самое страшное — без хорошего проводника через Сумеречный лес не пробраться, ведь множество людей вошло в него и не вернулось, и это их голоса разносятся по ночам по всей Безжизненной Окраине. Морлан коротко приказал раскинуть лагерь. Том обрадовался, что наконец-то можно было согреться и хоть ненадолго увидеть свет костра, почувствовать запах горящего в огне дерева, полюбоваться трепещущими язычками пламени. Через несколько минут все было готово: в огне, который был почему-то синеватого цвета, трещало топливо. Морлан сидел на камушке недалеко от костра и сосредоточенно вглядывался в вишневое марево, окаймляющее закат солнца, не дающего никакого света и не греющего своими лучами, а лишь висящего на небе, подобно луне. Даже хуже… Ведь луна-то дарит хоть бледный, но свет. Том поежился и направил свой взгляд на густые ветви и непролазные стволы. Неожиданно Морлану и Монивайсу пришло в головы отправится в дозор. Том пошел с ними, и это была его роковая ошибка. Морлан остался в лагере — охранять, а Том и Монивайс пошли вдоль резкого контраста лесной чащи и голой пустоши. Неожиданно Том услышал взрывы хохота и барабанную дробь. Через несколько шагов он приметил каких-то людей с кузнечными молотами и факелами в руках. Это было совсем неудивительно: дикие Серые горы были недалеко от этого места. Том и Монивайс приблизились и разглядели в людях троих кузнецов. Их синие от пьянки, одутловатые рожи осклабились в издевательских улыбках. Между ними полулежал, полусидел на четвереньках человек, нет. эльф…Том с ужасом понял, что у него окровавлены все части тела, даже голова.

— Вор! Вор! Мошенник! Это ты-то знаешь, что будет с нами в будущем? Тоже мне маг!

— Это правда. Отпустите. Не мучайте, — взмолился эльф охрипшим голосом.

Пьяные кузнецы расхохотались.

— Эй! Отребье! Отпустите его! — крикнул Монивайс Гуд властно, направляясь к ним.

Кузнецы поглядели на него опухшими глазами, не выражающими ничего, кроме отсутствия интеллекта. Один из них громко икнул и заметил:

— Еще один маг и волшебник! Вот, что ему будет за твое заступничество!

С этими словами он поднял молот и ударил эльфа. А второй швырнул горящий факел на уже и так мертвого эльфа. Какой-то странный шкворчащий звук с силой пронзил уши Тома. Ноги Тома подкосились, он упал на колени, и целый поток рвоты хлынул из его нутра. После этого Том впал в полное беспамятство и не чувствовал, когда Монивайс поднял его на руки и понес к лагерю в гробовом молчании. Уже в лагере Том очнулся, катался по земле, а когда волна рвоты подступала к горлу, он изливал ее, задыхаясь ей и слезами, давясь от рыданий. Бледный, даже синюшный, он бился и плакал. Морлан пытался успокоить его, напоить горячим чаем. Но Том продолжал так биться около получаса, затем забылся тяжелым сном. Он то и дело вскрикивал, просыпаясь, вспоминая обуглено-окровавленную головешку, которая еще недавно была живым человеком, нет…эльфом. Таким же эльфом, как и сам Том. Вспоминая об этом, он снова начинал всхлипывать, не мог сомкнуть глаз. Морлан и Монивайс сидели без сна, следя за Томом и стараясь хоть как-то его успокоить. Оба они явно беспокоились за него, и Том пытался хотя бы немного успокоиться сам, не подвергая своих спутников лишнему волнению, но у него никак не получалось. Том изредка вставал и приходил в разум, а Монивайс рассказал ему вскоре, как убил двоих кузнецов, а одному удалось сбежать, и что на обратном пути он увидел четверых разноглазых людей с длинными волосами, а один победно улыбался, холодно и жестоко. Том сразу понял, кто были эти люди. Точнее, не люди. Это были твари из Смертоносной Четверки Нарионуса. "Да, ты прав, Монивайс, — подумал Том, — он получает силу от жестокости людей. Нарионус становится сильнее."