Последний из эльфов

Воскресенская Марина

— Да. Я постараюсь, — ответил Том сразу им обоим.

Они замерли все втроем в безмолвном ожидании. Сердце Тома колотилось, будто он успел пробежать трусцой не менее двух километров. Он чувствовал себя загнанным зайцем, на которого натравили свору голодных собак. "Да что же это такое, в самом деле?" — подумал он, осознавая, что руки его трясутся. Морлан то и дело поглядывал на часы. Том то и дело спрашивал:

— Сколько осталось?

Морлан поначалу отвечал, но потом не стал и сказал, что сам подаст знак и не стоит тормошить его попусту, он и без этого на взводе. "А как я-то на взводе!" — подумал Том, но вслух не сказал. Монивайс попросту не обращал на них обоих никакого внимания и старался вообще не участвовать в разговоре. По нему тоже было видно, что

нервы его на пределе, но он по крайней мере старался этого не показывать в отличие от Тома и Морлана. Этот час тянулся будто бы весь день. Время в Перекрестье неподвластно совсем никому и ничему: ни природе, ни магам, ни людям, ни другим существам. Оно живет само по себе, не глядя ни на тех, кто ему подчиняется или вынужден подчиняться, ни на тех, кто пытается его подчинить. Весь день и весь вечер прошли, будто их не было, а этот час отыгрывался на нервах Тома за весь день.

— Осталась пара минут, — сказал наконец Морлан, и его голос напугал Тома чуть ли не до смерти.

— Приготовься, — посоветовал ему маг.

Том вложил стрелу в лук и стал ждать. Морлан смотрел на свои наручные часы и ждал тоже.

— Еще минута, — сказал он после долгого молчания.

Том ждал и ждал, Морлан еще не подал сигнала. Пальцы Тома затекли и он уже не в силах держать лук и стрелу, когда Морлан сообщил:

— Пошел.

Только он успел это сказать, как механизм "ветряка" завелся, крылья закрутились в среднем темпе. Том прицелился в среднюю цель, отпустил тетиву, стрела взвизгнула и ударила точно в "яблочко".

Морлан молчал и следил, затаив дыхание. Монивайс тоже волновался. Том снова прицелился, в верхний левый угол, и стал ждать, когда туда подойдет "крыло" с целью. "Твить"! — просвистела стрела и снова воткнулась в "яблочко". Том вложил в лук третью стрелу и прицелился в тот же угол, поджидая очередную цель. Том прицелился, отпустил, снова победа. Том уже было обрадовался и снова стал целиться в "счастливый угол", но стоило ему отпустить стрелу, как она пролетела мимо цели и ударилась в каменную стену пещеры. Неожиданно, "крылья" стали вертеться быстрее, обдавая Тома и его спутников ветром.

— Что это? — испугался Том, посмотрев на мага.

— Крылья задвигались быстрее! Я этого не предвидел! — крикнул Морлан, бледнея потихоньку.

Теперь уже стало гораздо труднее попасть. Том прицелился в правый нижний угол и попал сразу. Оставалась одна-единственная цель. Том прицелился в нее, но стрела просвистела мимо и отлетела, задетая "крылом".

— Промажешь третий раз, камень не достанем! — сообщил Монивайс упавшим голосом.

— Целься, Том, целься хорошенько. Прошу тебя! — воскликнул Морлан.

Том прицелился последний раз, хорошо прицелился, так, что ошибок быть не могло, и выстрелил. Стрела уже долетела до цели и направилась прямо в "яблочко", оставалось каких-нибудь три-четыре дюйма и Том уже успел обрадоваться, а вместе с ним Морлан и Монивайс, но вдруг искривилась каким-то непонятным образом, отстранилась от цели и полетела к стене, и наконец расправившись обратно, ударилась в стену. Том застыл на месте с открытым ртом, Морлан издал какой-то крякающий звук и застонал, Монивайс уронил трубку, которую он все это время теребил в руках. "Ветряк" тоже охнул, и "крылья" со скрежетом остановились, а затем произошло нечто совершенно странное: "крылья" начали медленно накреняться в сторону выхода и с грохотом обвалились. Том, Монивайс и маг, все трое, моментально брызнули назад к выходу, и вовремя успели, потому что "крылья", ударившись о стену, раскололись и обломки заблокировали вход внутрь. Морлан, Монивайс и Том неслись по коридору так быстро, что их вряд ли обогнал бы какой-нибудь чемпион по бегу. Они втроем вылетели из пещеры и вовремя: пещера за ними обрушилась и стала лишь обломками камня, да коричневой пылью.

* * *

Том прорыдал всю оставшуюся ночь. Он расстроился не столько из-за того, что свершился тот самый "третий удар", да еще в самый неподходящий момент, сколько из-за того, что он, Том, подвел своих друзей, причем всех. Не только Морлана,

Монивайса, нет, но еще и Робби, Ника, Лори, Флавиуса, Левис…. А они ведь так на него надеялись. Том не мог себе этого простить. Он просто не имел ни малейшего права не попасть, но это ведь его вина, что он взял у незнакомого толстяка этот алмаз. Кто же знал, что он принесет столько бед, да еще руками самого Тома?! Теперь эльфы наверняка разочаровались в нем. Больше ему здесь нечего делать, он невольно предал всех, кто ему доверял. Он ненавидел себя в основном и за то, что предал Левис. Как он теперь сможет показаться ей на глаза? Без камня, без надежды на то, что Перекрестье когда-нибудь можно будет освободить. Теперь ничего не имело смысла. Все радости жизни разом пропали, и он понял, что, наверное, так и должно было случиться. Конечно, это совсем не удивительно, что он так проштрафился: так должно было случиться. Не возьми он камень…. Да что уж там, решено же: так должно было быть. Все, кто на него надеялся, все, кто ему доверял, теперь никогда больше не скажут о нем хорошего слова, не поддержат в трудную минуту, даже, скорее всего, не посмотрят в его сторону. Кто захочет смотреть на Предателя? Кому он теперь нужен такой? Глупый предатель, не сумевший сделать в жизни ничего хорошего, а лишь наделавший так много плохого этому замечательному миру. Перекрестье больше всего заслуживало помощи, милосердия, спасения, а он….

Так Том и уснул, думая, какой он плохой, да еще с головной болью. И приснилась ему ветряная мельница, которая раскручивала свои крылья все быстрее и быстрее, пока Тома не начало сносить, он взлетел и приземлился на спину вороного коня, который понес его вперед, обогнув мельницу, но "крыло" заехало Тому по уху, он упал с коня и проснулся.

Глава 19. Подарки

Когда Том продрал глаза, было уже раннее утро, где-то часов пять утра или около того. Он потянулся и отер с лица пот ладонью. Надо же, что приснится. Том мучительно вспомнил, что произошло ночью, и совсем пал духом. Кто же мог знать, что такое получится. Неожиданно раздался стук в дверь, Том крикнул:

— Входите!

Вошел Морлан. На его лице блуждала радостная улыбка. Том был этим слегка озадачен и уже подумывал, не сошел ли с ума старый маг после ночных переживаний. Морлан не вошел, как обычно, а впорхнул. Да-да! Буквально впорхнул в покои Тома.

— Не беспокойся, Том! Я не сошел с ума! — радостно заметил Морлан (Том был в этом с ним немного не согласен). — Просто, к тебе гость!

Том подумал, что даже если бы это сам Нарионус пришел просить о пощаде, наверняка бы его, Тома, это не слишком обрадовало, ибо он был не совсем в пристойном виде (как можно быть в пристойном виде, если ты в пижаме??), да и вообще, предпочел бы, чтоб это был кто-нибудь располагающий к общению.

— А почему именно ко мне? — спросил Том лениво. — Я вроде бы от тебя ничего не скрываю.

— Гость требует исключительно тебя, Том, — все так же радостно ответил Морлан.

— Хм… Ну, тогда пусть входит. Скажи ему, пожалуйста, что я его с нетерпением жду. Кто бы он ни был, — сообщил Том, надевая халат из шелка, который был отведен ему эльфами вместе с покоями.

Морлан скрылся за дверью, и вскоре дверь приоткрылась. Том тут же узнал гостя. Им оказался Нахалин Оголтелый, тот самый Келпи, которого Том встретил у озера Черныш. Он был еще худее, чем раньше, явно был смущен и нервничал, одна ноздря подергивалась, а на шее болтался пояс Тома.

— Плостите, господин, сто я к вам так влываюсь. Плосто, я плинес вам кое-сто. Насол в кустах, — Нахалин Оголтелый достал из сумочки на правой ноге что-то, что блестело, что-то красное и прямоугольное, подошел к кровати Тома и вложил эту вещь прямо в руку Тому.

— Это же…,-сказал Том, не веря своим глазам.

— Вообсе-то, я не знаю, сто это. То есть, снатяла не знал, а тепель знаю, сто вы, господин, в нем нуздаетесь, — пролепетал конь.

— Это же гематит! Я о нем читал в Книге Знаний! Он открывает Северный портал! Я спасу Перекрестье! — заорал Том, но потом унялся, чтобы попусту не позориться.