Последний из Мраксов
Шрифт:
– Я обязательно стану ловцом Гриффиндора! – в завершение подробного двухчасового рассказа Тома, постоянно прерываемого глупыми вопросами, решил Ричард. – Папа и Чарльз считают этот спорт не достойным чистокровного, но я знаю, когда-нибудь фамилия Поттер будет неразрывно ассоциироваться у волшебников с квиддичем!
– Дурак, – рявкнула на него Вальбурга. – Особам нашего положения следует относиться к квиддичу лишь как к развлечению, а не смыслу жизни! Магглорожденным и полукровкам следует играть в эту игру для того, чтобы развлекать нас!
– Любопытная точка зрения, – процедил Сэм. – Хотя, конечно, мы же рабы, существующее лишь для удовлетворения нужд Огромнейшего и Плодовитейшего Дома Блеков. Как я мог об этом забыть! Марволо, ты уже готов развлекать мисс Блек?
Грубый намек на не совсем волшебное происхождение наследника Мракса был им самим
Том же на их перепалку совсем не обращал внимания. Фраза Ричарда заставила его думать совсем о другом. Он вспомнил заголовок газеты, открывшей ему глаза на происхождение опекуна. Там говорилось о Гарри Поттере, которого также назвали Мальчиком-Который-Выжил. Этот Поттер, очевидно, потомок Ричарда или Чарльза, должно быть являлся важной персоной, раз его переход на другую сторону посчитали достойным передовицы. Не это ли было причиной особого расположения лорда Певерелла к наследнику дома Поттеров? Неужели опекун пытается уже сейчас как-то повлиять на еще не родившегося Гарри? А еще Темный Лорд? Значит ли это, что война, начатая Гриндевальдом, продолжается и шестьдесят лет спустя? Насколько же она кровопролитна? Сколько волшебников погибло за эти десятилетия? Значит ли это, что Найджелус пришел сюда именно для того, чтобы предотвратить все это? И что собирается делать? Неужели убить Гриндевальда? Или наоборот, помочь ему победить?
Том решительно подавил панику, вызванную этими вопросами. Не время сходить с ума! Он, как один из посвященных в эту великую тайну, должен мыслить четко и найти решение. Он должен помочь лорду Найджелусу. До этого момента наследник Мракс больше интересовалсясамой техникой перемещения во времени, но теперь неожиданно сам для себя обнаружил, какие последствия могло иметь каждое слово и действие его опекуна. О, Мерлин! Том действительно надеялся, что лорд Найджелус знает, что делает!
Кстати говоря, интересно, Найджелус действует в одиночку или кто-то помогает ему? Знает ли Регулус, что творится у него под носом? Посвящен ли в суть происходящего лорд Принц? Интуиция подсказывала мальчику, что это не так. А это значило, что Найджелус может рассчитывать только на его, Тома, помощь. Как и много лет назад, до того, как ребенок познал горькую истину: меньше знаешь – крепче спишь, Марволо вдруг почувствовал себя обязанным узнать как можно больше, чтобы помочь Певереллу.
«Да, я непременно сделаю это! Подождите немного, лорд Найджелус, я буду учиться еще лучше! Я узнаю еще больше, только бы помочь Вам!»
Под настороженными его одухотворенным выражением лица взглядами ребят Том быстро достал из сумки пергамент и принялся составлять для себя учебный план.
Глава 15
Тихий шепот на ухо заставил сердце Тома стучать с удвоенной силой. Говоривший слегка коснулся его мочки губами, вызывая приятный холодок внизу живота. Теплая рука медленно поползла по его груди, посылая мурашки. Тихий смешок, и Том интуитивно подставил губы под ласковый поцелуй. Чужой язык скользнул по зубам, коснулся неба. Рука ласкавшего спускалась все ниже, легла на бедро и чуть сжала, вызывая тревогу и опасение. Том напрягся, он прекрасно помнил, что за этим обычно следовало – боль, унижение, беспомощность. Но губы опять коснулись уха:
– Ну, чего ты боишься, я не причиню тебе вреда, ты же знаешь. Мой маленький змееныш…
Конечно, он не причинит вреда, Том вспомнил об этом и расслабился. А если и причинит, какая разница, ведь партнер получит удовольствие, для Мракса только это имело значение. Мальчик протянул руки и обнял любовника за шею, прижимаясь еще ближе…
– Марволо! Марволо Мракс! Вставай немедленно! – резкий голос Вальбурги Блек заставил его подскочить на постели и в очередной раз пожалеть, что девочки Слизерина могут беспрепятственновходить в спальни мальчиков. Вальбурга обнаружила это еще на первом курсе и с тех пор пользовалась этой возможностью безнаказанно и, что самое неприятное, довольно часто, быстро приучив мальчишек переодеваться исключительно в ванной комнате и всегда держать под рукой халаты, чтобы не представать
Блек влетела в комнату с громкими криками, перебудив всех ее обитателей, и без долгих раздумий сдернула с пытающегося проморгаться, немного ошарашенного ранним визитом Марволо одеяло. Как мальчик под испуганными взглядами соседей по комнате успел сориентироваться и прикрыть естественную утреннюю реакцию мальчишеского организма на эротический сон, потом вызывало удивление у него самого. Зато заставило мгновенно проснуться.
– Вальбурга, ты с ума сошла?! – спросил он ледяным тоном, прищурив глаза. Девочка испуганно отступила, прижав к себе одеяло. Приятели невольно попытались спрятаться. Если бы здесь был Гарри Поттер, он подтвердил бы их опасения. В его времени таким тоном Темный Лорд сообщал своим подданным о наказании. За этим неизменно следовал Круциатус.
– М-марволо, – неуверенно пробормотала Вальбурга. Друг впервые говорил с ней так, никакие выходки прежде не могли настолько его разозлить. Девочка чувствовала опасность. Но недаром Шляпа пыталась отправить ее в Гриффиндор. – Герцогиня родила котят… Прямо на кровати у Лукреции.
Мракс откинулся на подушки и тяжело вздохнул. Возбуждение уже прошло, оставив чувство разочарования и пустоты, а злость с трудом, но удалось унять. Слизеринские младшекурсники уже две недели с нетерпением ожидали, когда великолепная трехцветная кошка Вальбурги окотится, так что не было ничего удивительного в том, что Блек решила поделиться с ним новостью с утра пораньше. Том представил себе, как испугалась Лукреция, обнаружив с утра в постели такой подарочек, и сколько визгов и писков вызвали котята в женской спальне. Он невольно улыбнулся.
– Вынесите их в гостиную?
– предложил он. – Чтобы мы все на них полюбовались.
Уже через полчаса все слизеринцы с первого по третий курс толпились в общей комнате отдыха у корзинки с лениво созерцающей толкотню мамашей и ее пятью крохотными детками.
На дворе стоял декабрь тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Школа Хогвартс, припорошенная снегом, ожидала Рождество. Младшекурсники безмятежно радовались жизни, считая дни до каникул, предвкушая встречу с родителями и подарки. Старшекурсники больше думали об экзаменах и большую часть времени проводили в библиотеке. Что не отменяло неизменных игр в снежки и захватов снежных крепостей по вечерам.Не далее, как неделю назад на опушке запретного леса состоялось настоящее сражение между двумя самыми затейливыми и непоседливыми факультетами: Слизерином и Гриффиндором. Так уж исторически сложилось, что именно красно-золотые и серебристо-зеленые были наиболее энергичны и решительны. Дружеская перепалка помогала им держаться в тонусе скучной холодной зимой. Оба факультета почти полным составом участвовали в битве, в которой строго запрещено было пользоваться волшебными палочками. Впрочем, несмотря на это важное условие, кровопролития все-таки не удалось избежать, оказались разбиты несколько носов и обморожены неосторожные пальчики. В результате об игре узнали профессора, и ребята в очередной раз лишились огромного количества баллов и шанса выиграть Кубок школы.
Том был одним из немногих, кто не участвовал в сражении. Он провел это время, довольно успешно отвлекая профессора Слизнорта от мысли проверить кого-либо из слизеринцев. Мальчик считал недостойным наследника Мраксов резвиться на лужайке, кроме того, Слизнорт действительно интересно рассказывал и время, проведенное с ним, никак не могло считаться потерянным зря.
Том любил учиться и узнавать новое, что было весьма кстати, ведь он планировал стать гордостью своего рода, то есть, разумеется, своего единственного близкого родича – лорда Найджелуса. Он неизменно прилежно конспектировал лекции, заучивал заклинания и даты, выполнял домашние задания и получал свои заслуженные превосходно. Иногда его старания вызывали зависть и насмешки однокурсников, однако их легко было игнорировать. Мальчик считал важным не их мнение. Тем более, как-то само собой повелось, что именно к нему обращались и одногодки, и малыши в случае возникновения каких-то проблем или неприятностей. К собственному удивлению, Мракс довольно успешно их решал. Старосты мгновенно объявили его ответственным за три младших курса и скинули с плеч эту галдящую, рыдающую и смеющуюся по пустякамтолпу.