Последний из Мраксов
Шрифт:
– Хочешь откровенности? Пожалуйста. Моя болезнь, – тяжело вздохнул Найджелус и потушил недокуренную сигариллу. Вообще-то он не собирался быть слишком откровенным, даже с Регулусом. Ни на секунду не стоило забывать о своем иновременном происхождении. Однако Гарри так устал от одиночества и постоянного давления обстоятельств.
– Ты…
– У меня обострение, – признался молодой человек с показным спокойствием, хотя на самом деле все внутри в этот самый момент вдруг задрожало то ли в испуге, то ли в нетерпении. – Последние представители рода Певереллов сходили с ума к двадцати
Однако Найджелус быстро отвел глаза, и ощущение пропало. Регулуса больше беспокоили проблемы, стоящие перед ним прямо сейчас. Болезнь. Страшная, опасная. Блек боялся ее едва ли не сильнее, чем войны, глада и мора. Его начинало трясти, едва он вспоминал жуткий блеск глаз любимого и его полную беспомощность.
– Но последние два года приступов не было, ни единого! – воскликнул он.
– У меня было лекарство, – Найджелус вскочил со стула.
– Однако… я… не могу, Мерлин, я просто не хочу им больше пользоваться! Это становится опасным, – пробормотал он нервно. – Кажется… начинает развиваться зависимость. Черт бы тебя побрал, старая ящерица! Ты знал, знал, что так будет. Ублюдок!
Он вышел из себя так неожиданно, потрясающе резко перейдя от полного спокойствия и контроля над собой к бешенству, что Регулус не успел среагировать. Хрустальная пепельница со стола полетела в камин. Вспылив, Певерелл так же неожиданно успокоился, с удивлением смотря на переливающиеся в огне кристаллики.
– Хорошо, а как с этим боролись твои родители? – воспользовался затишьем Блек.
– Регулус, ты что, все еще ничего не понял? – вскинув руки над головой, вопросил его любовник. – Наивность! Мои родители не были Певереллами!
– Что?! – нахмурился мужчина.
– Я плод целой серии весьма рискованных многовековых генетических экспериментов моих многоуважаемых предков, – снисходительно пояснил Най. – Они несколько поколений буквально по каплям собирали певерельскую кровь. А моему отцу пришлось жениться на своей сводной сестре, что бы я стал полноправным наследником «великой» династии.
В помещении установилась тишина. Потрясенный Регулус пытался осмыслить сказанное в полной мере. Гарри спрашивал себя, почему решился сказать об этом. Даже в его времени сия информация была доступна не более чем десятку человек. Здесь же теперь только Регулусу. Певерелл невольно вздрогнул, не понимая мотивов того, что только что сделал. Значит ли это, что он стал слишком сильно доверять Блеку? Или заигрался настолько, что перестал видеть разницу между этим человеком и Сириусом. Однако отступать поздно…
– Да! Я первый Певерелл за последние тысячу лет! Я схожу с ума, и никто не может помочь мне! – Гарри выкрикнул это ему в лицо, непроизвольно тая надежду на ту самую поддержку,
– Но лекарство у тебя все-таки имелось, – настороженно спросил Регулус.
Разочарование подействовало, как неслабая пощечина. Найджелус Певерелл слабо улыбнулся и отвернулся. Было глупо просить помощи у этого мужчины. Гарри ведь с самого начала знал, что если кто-то и мог помочь ему, то только его единственный и неповторимые враг.
– Была небольшая возможность изучить болезнь. Мраксы подвержены ей тоже, хоть и в меньшей степени. Но все равно лекарство это только для меня.
– И оно тебе так противно? Зависимость это не так уж страшно, – допытывался Блек.
– Зависимость от того, кого ненавидишь? – саркастически уточнил его возлюбленный.
– А ты действительно ненавидишь? Ты не любишь людей, но ненависть слишком сильное слово для тебя, – хмыкнул Регулус, заставив молодого лорда удивленно вскинуть брови.
– Я ненавижу его. По крайней мере, я всегда ненавидел его. Он ведь тоже меня ненавидел.
– Ты так думаешь, потому что он убил того, кого ты любишь? Блейза Забини, верно? – уверенно предположил Блек.
– Откуда ты…
– Ты много бредил, тогда, в прошлый раз. Много имен называл. Я никогда раньше не обсуждал с тобой твое прошлое, но я хотел бы знать, кто они… все те люди, которых ты зовешь, когда тебе плохо? Гермиона, Рон, Блейз, Ремус и Сириус, Сириус, Сириус…даже Альбуса Дамблдора однажды звал. Иногда маму, но совсем редко.
– Она умерла, когда я был маленьким, – отстраненно пояснил молодой человек. Он не ожидал снова когда-либо услышать эти имена. Впрочем, он так же не думал, что сам произнесет их.
– А вот своего злого гения по имени никогда не зовешь. Такое ощущение, будто даже в бреду его боишься, – фыркнул Блек.
– Дело не в этом, – диковато улыбнулся Гарри, позабавленный сравнением со «злым гением».
– Просто даже в болезни я помню, что он Тот-кого-нельзя-называть.
***
Столовая была освещена только робким светом утреннего солнышка, да несколькими подрагивающими огоньками свечей. Завтрак проходил в полнейшей тишине. Том невольно старался даже вилкой потише стучать, чтобы не нарушить хрупкого мира. Регулус напротив него с таким видом расправлялся с куском бекона, что было очевидно – под ножом он представляет себе нежную белую шейку лорда Певерелла. Ирвин старательно делал вид, что его в помещении нет вообще. Найджелус листал какие-то документы, время от времени чиркая что-то на полях маггловской ручкой. Лорд нагло игнорировал Регулуса и его дурное настроение.
– Кстати, – вдруг оторвался от работы он и нарочито небрежно обратился к воспитаннику, – Марволо, я собираюсь провести этот уикенд в Греции. Ты поедешь?
– В Греции? – тут же влез Регулус. – Что ты там забыл, скажи на милость?
– Странный вопрос, – скривил нос Певерелл. – В субботу вечером на Крите состоится финальный матч чемпионата мира по квиддичу.
– Черт, как я мог забыть?! – вскочил со своего места Блек. – Италия против Уэльса! Но ведь билетов теперь не достать, как и права на въезд!