Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2
Шрифт:
Корть и сам был растерян, и не понимал, что будет правильнее и важнее. Он помнил, сколькими бедами вылилась прошлому миру гибель Соккона и получение Гелларом новых сил. Пускай даже в этом мире все могло пойти иначе. Но на какой исход в прошлых мирах повлияла гибель Термисорры? Ответ был вопрос — в прошлых мирах девушки просто не существовало. Джефф переродилась в другого человека, который и без того теперь стоял у Кортя за спиной. Тогда у нее не было сестры, а ее брат, теперь стоящий впереди со злобной гримасой, до последнего не признавал своих родственных связей с предательницей, а забравшего ее под свое крыло Кортя до сих пор называл вором.
— Похвально, что ты научился думать дважды, прежде чем сжигать жизни своим Красным Пламенем. — хитро улыбнулся Хемирнир, наконец выждав нужный момент для
— Тиадрам? — вспомнил Корть.
— Искусственные Клинки Власти, Кайла и Тиадрам. Если Дума не обуздает их мощь, то и сам может погибнуть. И тогда некому будет биться с Совенраром. Вы проиграете.
— Не думал, что ты тоже раскроешь память прошлого мира. — скрипнул зубами Корть.
— Я пытался. Но то, что я говорю, не мои слова. Об этом нам поведал Доран.
Угольные глаза Кортя вновь полыхнули решимостью.
— Чтоб тебя! — напряженно от злости крикнул он. — Филони, мы должны сейчас же лететь в Эмонсен!
— Ле…лететь? — чуть испуганно от столь резкого крика, одной ногой отступила назад девушка.
— Мы должны успеть, если будем двигаться по небу. Ну же!
Он резко сорвался с места, махнув золотыми крыльями и плащом, закидывая меч на плечо, бегом отправляясь в сторону выхода как раз за спиной стоящего теперь неподвижно Хемирнира.
— Конечно! — так же за ним сорвалась с места Филони. — Ты же расскажешь мне, что все это значит?
— Ты же слышала, что раньше Доран был другим? — стрелой пролетев мимо врага, лишь колыхнув ветром его изодранную бесконечными боями на Севере и временем вуаль, мчал уже только наверх, к поверхности, Корть.
Огни Красного Пламени за его спиной в хранилище уже медленно догорали, оставляя помещение в полной темноте и тишине, также оставляя наедине с самим собой уже последнего его посетителя, даже не смотрящего в сторону убегающих наверх двух людей, больше всего на свете им ненавидимых.
— Моя память полностью восстановилась, и теперь работает лучше, чем когда-либо. Я помню, что встречал Дорана в первые дни своего появления в мире. Он надолго пропал, и появился вновь уже совершенно другим, куда более гадким и хитрым, какой он сейчас. — ведя за собой Филони, Корть бежал по уже пустым коридорам, где его Пламя давно съело тела всех заполонивших его некогда мертвых стражей и заключенных, с чем сам он получил часть их памяти. — Я был прав, думая, что его изменила Бездна. Но я так и не мог понять, принял ли он личность, которой обладал в прошлых мирах, и которую запомнила Бездна, или же он сам стал личностью Бездны. Хемирнир частично подтвердил мои догадки. Если он рассказал ему о том, что происходило в прошлом мире, значит он получил из Бездны какие-то знания о нем, и может теперь ими пользоваться.
— Это очень плохо! — и сама понимая суть проблемы, продолжая бежать вслед за Кортем, волновалась Филони.
— Если это так, то мы должны всеми силами помешать ему исполнить свой план, каким бы он ни был. Два года назад Доран приказал Думе создать событие, при котором он сможет отвлечь всех нас от Кацер, на которых хотел напасть. Тогда я не понял его плана, и он обманул меня. Теперь мы сведем счеты, и я спрошу его, чего Доран хочет на самом деле. Если он ответит — мы решим эту проблему раз и навсегда.
Пусть Красное Пламя освещало им дорогу, даже оно рассеивалось впереди, в уже последнем коридоре, куда из дыры наверху, ведущей в холл самой тюрьмы, веселыми и беззаботными лучами било золотистое солнце. Позади них расстилалась тьма, и была она уже непроглядна. Только Хемирнир, пусть и ни на что конкретное не смотрел, свойственным монстру высшей формы жизни всевидящим зрением пробивался через тьму, все же направляя взор больше не в то, что видели глаза, а в картины, что рисовал перед ними мозг. Невозможно нашим языком точно описать его чувства, для человека просто не свойственные, но, все же, имеющие связь с таковыми у нас. Волнение, грусть, злость — эти чувства лишь немного отличались от наших. Он и сам терялся в них теперь, вспоминая слова Дорана о том, что на самом деле должно было произойти в Эмонсене, и почему на самом деле он просил Хемирнира увести
— «Сколь же ты глуп, вор. — опустив голову, одновременно хитро и грустно кривил в улыбке лоскуты губ он. — Моей сестре незачем убивать Думу, и ловушка Эмонсена возведена вовсе не на такую мелкую дичь. Даже не на этих Кайлу и Тиадрама. Он ждет в городе тебя, и никого другого. Или, вернее сказать, «они ждут вас»?»
От тюрьмы уже почти ничего не осталось за два года, и Красное Пламя Кортя было тому не единственной причиной. Вернее сказать — оно рушило тюрьму не всегда напрямую, но лишь подъедало фундамент, стены, несущие конструкции, и оттого потолки и прочие стены рушились, а завалы ниже доедало уже само Пламя. Корть очень ловко перескакивал через завалы, двигаясь по замусоренному холлу налево, желая выйти из здания через уже свободные от трупов, не как раньше, заваленные лишь камнями и собственными обломками, южные ворота. Потолка над прежним третьим этажом тюрьмы уже совсем не было, и солнце активно разгоняло застоявшийся во всей тюрьме холод, с тем развеивая и ее вечную тьму.
— Солнце уже поднялось. Мы точно успеем? — взволнованно следуя за Кортем, не менее ловко пробиралась вперед через обломки бывшего потолка и стен Филони.
— К ночи до Эмонсена мы точно доберемся. — не отвлекался Корть.
— Кайла и Тиадрам должны были переночевать в Манне-Доте, и оттуда утром выступить в город. От нас до города почти два дня пути.
— Тогда поднажмем.
Войско Чеистума и Гоклона уже и вправду выдвинулось из города, и активно, с немалым шумом старых строевых песен, двигалось по лесу вперед, к развилке возле Леса Кортя на деревню Кирпичники. Воины двигались довольно быстро, ведомые хорошо заметными даже из-за спин товарищей своими командирами верхом на конях. Только сами командующие штурмом Чеистум и Гоклон, как и командиры еще не собранного диверсионного отряда, Кайла и Тиадрам, получили коней. У Кортя и Филони были все шансы догнать не слишком быстрый строй на подступах к городу. Никто не ждал их появления, как и никто не ждал ловушки в самом городе. Слишком сильное давление Черного Пламени на мир в эту Эпоху давало о себе знать, и планы всех сторон немного смещались во времени. Это было не заметно глазу обычных существ Гармонии, сколь бы велика не была их власть над Первородным Пламенем. Как никто из тех людей не ждал вмешательства со стороны, так никто тем более не ждал, как в планы их вмешается сам мир. Не зря солнце над их головами так быстро уходило с небосвода. Со всем миром вокруг них происходило нечто зловещее.
Глава 4: Подготовка к штурму
Как ни в чем ни бывало солнышко пригревало шумный строй, своим пением перебивающий пение птиц и шелест леса вокруг, сопровождая его все дальше по еще влажной и грязной дороге вперед. Было не слишком жарко, и не слишком шел на пользу воинам холодный ветер с севера, даже из-за деревьев дующий им почти в лицо. Лес вокруг них был уже далеко не так густ, как перед самым городом, и выглядел уже далеко не так мрачно, тем более закрывая собой теперь вставшее в зенит солнце. Все равно, деревья вокруг, как и сама лесная чаща, тем более как сама дорога под сапогами воинов, были еще влажными и холодными, отчего казались мрачнее, и отчего на солнце блестели только ярче. Это радовало глаз Чеистума, не перестававшего в пути при легком галопе своей лошади, ибо строй от него все равно ни на шаг не отставал, вслушиваться в песни Демонов, сам с приятной ностальгией вспоминая их мотивы спустя сотни лет. Командиры их, включая и капитанов современной армии, шли впереди остального строя, кто-то присоединяясь к хору, а кто-то еще думая, не является ли это нарушением субординации. Оба Бога молчали, лишь весело качая головами от качки лошади, но добавляя движений и явно в темп песням, так что, скорее всего, совсем не были против подобной деятельности подчиненных, что командиров немного успокаивало. Тем более учитывая их волнение в предвкушении самого штурма.