Последний из Первых Миров - Эпоха Тишины. Том 2
Шрифт:
— Т-так это вы, господин Чеистум? — сразу через весь строй собравшихся впереди, уже убирающих оружие, воинов, обратился к медленно подходящему на коне поближе Богу слегка напуганный молодой солдат.
— Осадная группа, я так полагаю? — не меняя серьезного лица, сверкая в темноте белыми глазами, смотрел на перепуганных солдат Чеистум.
— Так точно!
— Я думал, что местные жители помогут вам в подготовке осадных орудий.
— Мы и сами так думали, господин! — прошел чуть вперед другой осадный мастер, скорее всего самый старший,
— Сбежали в Эмонсен? — понял Чеистум.
— Да, туда! Мы сами-то не видели, но…
— Вы закончили приготовления орудий?
— Д-да, мы возвели требушеты, и уже зарядили их кирпичом, как вы и просили.
— Кирпичом? — не поняла Кайла, уже без оружия стоящая рядом с Чеистумом, глядя на уже с облегчением от вида союзников отдыхающих у стен постоялого двора членов осадной группы.
— Мелкую фракцию можно поджечь, и использовать для обрушения огненного дождя на город. — уточнил Чеистум. — Тем более, кирпич не повредит землю, с чем не обрушится свод в подземных путях, по которым диверсионная группа вторгнется в город.
— Ну да! — уверял окружающих в правоте командира тот же старый осадный мастер.
— Вы просидели здесь два дня?
— Два? — не понял один из мастеров.
— Я нанимал людей два дня назад. — кивнул Чеистум.
— Но…приказ пришел только вчера. — переглянулись между собой уже все мастера.
— В прочем, оно и к лучшему. Горожане могли заметить орудия, и сломать их. О вашем присутствии они уже точно знают от местных жителей, но вот о орудиях…
— Боюсь, они и об этом знают, господин. — грустно вздохнул один из мастеров, явно самый молодой, с факелом в руке, при этом явно, не без причины, самый усталый.
Чеистум лишь поднял правую бровь. Он смотрел на солдата в ожидании подробностей, но тот не слишком торопился говорить, постоянно с закрытыми глазами качая головой и глядя в землю. Так продолжалось до тех пор, пока один из его товарищей не ткнул его в спину локтем, и юноша едва не подпрыгнул на месте, сначала посмотрев на товарища, затем посмотрев на строй перед собой.
— Они знают, говоришь? — подошла к углу дома слева Кайла, скрещивая руки на груди, упираясь спиной в деревянную балку.
— Рассказывай, друг. — вздохнул Чеистум, уже мысленно находя даже в еще не высказанных юношей словах подтверждение своих самых неприятных теорий.
— Так…С чего бы начать. — замешкал солдат.
— С того момента, как вы прибыли сюда.
— Ну, мы прискакали на конях, вот так, вдесятером. — неуверенно водил руками по воздуху, представляя публике товарищей, он. — Тут уже никого не было, а все двери были раскрыты нараспашку. Время было вечернее, но солнце только заходило. Мы оставили коней в хлеву, привязали, и пошли сюда. Телегу только пригнали к лесу, чтобы там сразу можно было приступить к работе. Немного посидели в здании, поели, и, как стемнело, пошли собирать требушеты.
Очевидно, даже в этой истории имели место быть недосказанности.
— Собрали часов за пять, и вернулись сюда. Зашли в здание, легли спать. Я остался на страже. Через эту деревушку проезжала пара телег в сторону столицы, и несколько человек проходило. Ничего особенного. И вот…в один момент…
Солдат резко терял речь, вспоминая этот элемент своего ночного дежурства. Теперь за его речью особенно внимательно следил Бог Страха, хотя нотки страха в голосе юноши угадывали уже все собравшиеся.
— Я сидел на страже, и увидел огни на дороге справа. — он говорил уже тише и с явной дрожью в голосе. — Человек десять с факелами. Я хотел забежать наверх и всех разбудить, но…додумался только закрыть им дверь. То есть, они же все равно все спали.
— Ты же понимал, что к вам идет враг? — внимательно слушал Чеистум.
— Да, господин, понимал. Я думал, что они просто пройдут мимо, осмотрятся…Ну, а наверх с закрытой дверью они не полезут, и потому никого не найдут.
— Обычно старые вояки храпят так, что стены трещат. — добавила Кайла.
— Нет, все было тихо. Я закрыл дверь на ключ, а сам побежал в зал и забрался в ящик стойки. Заперся в нем дверцей, чтобы меня не заметили, а они как раз тогда зашли внутрь. Походили кругами, прошли в мою сторону, и перед стойкой остановились. Я подумал, что ничего страшного не произойдет, тем более что они все время молчали. Тишина стояла около минуты, и я решил одним глазком выглянуть в зал через щелку дверцы.
Он тяжело вздохнул.
— У меня тут же чуть сердце не встало. Они стояли прямо перед стойкой, и смотрели на меня. Не на ящик или стойку, а прямо мне в глаза. — он отвел напуганный от собственной истории взгляд в сторону. — А у самих глаза горели какой-то тьмой, которую даже свет факелов не пробивал. Я все так же не шевелился, и в-в один момент они заговорили. Я подумал, что все…
— Что они сказали? — задумался Чеистум.
— Я…может быть, я не все правильно запомнил. Они одним голосом и почти шепотом говорили что-то вроде… «Дети гармонии… наш город ждет вас». И добавили что-то про какие-то, кажется, клинки, которые должны засиять.
— Клинки или Клинок?
— Не помню…
— Люди с Черным Пламенем в глазах — это Доран. Значит, он передал сообщение через мальца нам? — уверенно кивнул все еще без причины улыбающийся Гоклон.
— Похоже, он не собирается мешать осаде. Должно быть, надеется, что мы сами войдем в город на встречу с Думой. — говорил Чеистум.
— А что с Клинками? Дума стал искусственным Клинков Власти Черного Пламени, пока нас не было? Как Тоги у Россе?
— Нет. У Дорана правда есть свой искусственный Клинок Власти, но это не Дума. Думу называют Клинком Бездны, потому что он главное оружие его воли.