Последний из Рода
Шрифт:
Я внезапно поняла: не будь я должна следовать за Тианом повсюду, будь я и в самом деле человеком — не приняла бы такой помощи. Умирать бы стала — не приняла бы. Не нужна мне его милость, не нужна жалость. Ничего не нужно…
— Эй, ты чего? — окликнул Кольд. — Обиделась, что ль?
Я подняла руку, вытирая некстати набежавшие слезы.
— Нет, не обиделась, — тихо. Грустно. — Задумалась.
— О чем это ты так печально задумалась? — не отстает. Вот ведь…
— О том, что лучше бы я умерла, — ответила резко и пошла прочь по
— Совсем с ума сошла, — пробормотал мне вслед Кольд, но догонять не стал.
Тиан
Арбалетный болт, сорвавшийся с ложа, просвистел всего в пальце от моего уха и с взвизгом впился в ствол. Испуганно заржали лошади, продолжали визжать бабы. Я бросился к мужику, вырвал арбалет, отбросил.
Что делать? Куда бежать?
Хрясь! Меня приложило по хребту.
— Да как ты посмел зверюг своих грязных, да с нашего источника поить! — орала на меня толстощекая баба, одетая в замызганный полушубок. — А ну-ка попробуй только сбежать, козел недорезанный!
И снова коромыслом вдоль спины.
— Что же это делается! Беда-то какая!!! — голосили на все лады ее товарки, не забывая подбадривать атаманшу. Я было подумал коромысло-то из рук вырвать, но потом понял, что только хуже сделаю, если сопротивляться буду. Да и не поднималась на баб рука. Мужиков бы прибил, а этих…
Атаманша повалила меня на землю — лицом в грязь. Огнь сердито полыхнул: я уже был готов наплевать на совесть и отходить этих баб в ответ их же коромыслами а потом макнуть в завонявший тухлятиной источник. Вовремя вспомнил — Нара и Кольд в деревне. Наверное, в той самой, откуда эти бабы. Решено, потерплю. Пусть ведут в деревню, там поговорю с головой, авось откуплюсь. А то ведь сбегу, Нара мне потом устроит…
Нара
По деревенской улице я пересекла площадь, вышла из деревни с другой стороны и пошла по хорошо утоптанной дороге дальше, где впереди шумела река. Не река — речушка. Запах магии фейри никуда не делся, только усилился. Я наклонилась к воде. Да. Магия фейри. Но заколдована не сама река, сюда словно вливается волшебство, бьющее из другого источника. Странное все-таки дело. Люди, конечно, все поголовно ненормальные, но обычно это Старшие стараются селиться возле магических источников, а смертные сторонятся фейри…
— Ты тоже это чувствуешь? — услышала я женский голос за спиной.
— Чувствую — что? — не поняла я, выпрямляясь и оглядываясь. Обычная смертная, деревенское платье, светлые волосы, светлые глаза… нет, не обычная… в ней было что-то неправильное, но, Хаос побери, проклятая магия фейри мешала мне сосредоточиться и разглядеть, в чем дело. Ведьма, что ли?
— Силу, — объяснила женщина. Только сейчас
— Чувствую, — скривилась я. — Так, значит, вы здесь знаете, что здесь такое? Или только ты в курсе?
— Все в деревне, — безучастно ответила смертная. — Как не знать?
Я пожала плечами. Точно, странная. Блаженная, что ли? Тонкие нервные пальцы по одному обрывали лепестки. Гадает?
— Я видела, как ты с матушкой Глен разговаривала, — безо всякого перехода сообщила женщина. — Как она тебе?
— Как она мне?! — опешила я.
— Какой она тебе показалась? — уточнила вопрос женщина. — Как человек.
— Почтенная стару… женщина преклонного возраста, — недоумевающее ответила я. — А почему ты спрашиваешь?
— Хочу знать, — непонятно объяснила женщина и с интересом уставилась на меня. — Рада, что тебе она понравилась.
— А-а, — вежливо потянула я и решила ретироваться, пока безумица не выкинула что-нибудь еще столь же ненормальное. Первый бутон она дощипала и невесть откуда достала второй. И тоже принялась ощипывать лепестки по одному. Любит — не любит, случится — не случится, верить — не верить, говорить — промолчать…
— Не бойся, — посоветовала смертная. — Эта магия никому не причинит вреда, она только охраняет деревню от всякого зла. Подарок фейри.
— Подарок? — переспросила я, пытаясь соотнести в уме фейри и подарки людям.
— Плата. — Еще один ощипанный цветок летит под ноги.
— За что?
— За девушку, которую он спас.
Бред.
— Не веришь? — не отставала безумица. — В моем роду это было. Прапрабабку матушки Глен утопить хотели. В этой самой реке, на этом самом месте. Я часто сюда хожу.
— Прапрабабку? — вежливо переспросила я. Вот в это охотно верю. Люди все время убивают себе подобных. Смертная, видать, помешалась на семейной легенде. — За что?
— Жениха отравила на свадьбе, — с жутковатым спокойствием объяснила моя собеседница.
— За что?
— Не нравился ей, неволей шла под венец. Она знахаркой была, как и матушка Глен. И тоже так же звалась. Молодая, неопытная. Хотела усыпить, но не вышло. Всю свадьбу отравила, жених к утру помер, а гости неделю мучались.
Хаос… Люди…
— Как в себя пришли, так и потащили на реку, топить ведьму.
— А почему топить? — не удержалась я. — Ведьм же сжигают, разве нет?
Женщина посмотрела на меня таким взглядом, словно это я, а не она была безумной.
— Топить проще, — сухо объяснила она. — Испокон века здесь кого надо, топили.
Я поперхнулась. Смертные!
— Тогда понятно.
— Тот фейри от своих отстал, весной дело было, — продолжала женщина так, как будто это все объясняло. Я правильно понимаю, что речь идет о весеннем выезде и одном из Весенних Князей соответственно? — Увидел, что творится, вступился.