Последний контакт 3
Шрифт:
— А какова наша выгода? — вдруг тихо, хриплым голосом спросил Касаткин, чем сильно удивил Васильева. От кого-кого, а от адмирала он такого шага не ожидал — не в характере Касаткина было сдаваться при первой же возможности. Однако, проследив за направлением взгляда адмирала, Васильев понял — Касаткин попросту тянет время.
Оказалось, что адмиралу отчаянно семафорит жестами первый пилот, указывая куда-то на боковую смотровую площадку.
— Выживут все ваши подчиненные, адмирал. Более того, мы поможем вернуться вам на Землю. Выживет множество людей на планете…
Васильев медленно сдвинулся с места, чтобы лучше разглядеть
— И все же… — перебил высокопарную речь захватчика Касаткин, давая боевой группе невербальную команду приготовиться к бою, — с кем мы имеем честь вести переговоры?
— Мое имя вам, людям, мало что скажет.
— И все же я хочу знать.
— Нет, человек, я не назову себя. Тебе достаточно знать лишь то, что когда-то меня звали Валерия. Валерия Мирская.
Глава 29
В следующие мгновения произошло сразу несколько событий. Во-первых, на «Вольном» резко закрылись все защитные створки. Затем на мгновение обесточились все корабли эскадры, включая флагман. И хорошо, что это было именно что мгновение, никто даже испугаться не успел, хотя пугаться было чего. Оказаться так близко к поверхности Солнца без какой-либо защиты, запертыми в простых жестянках без функционирующих систем жизнеобеспечения — такое себе удовольствие. Буквально на несколько секунд на мостике «Вольного» погасло освещение и отключились все приборы, включая систему вентиляции. От неожиданности все офицеры замерли на своих местах, боясь пошевелиться. Люди даже дышать перестали. Повисла настолько звенящая тишина, что каждый из присутствующих мог услышать собственный ток крови во внутреннем ухе. Это продлилось буквально пару секунд, однако для большинства эти секунды показались вечностью. Каждый успел попрощаться с белым светом, сожалея лишь об одном — им так и не удалось…
Однако перехода на другую сторону бытия не случилось. Чудовищный миг миновал, на мостике загудела система приточно-вытяжной вентиляции, зашуршали куллеры электроники, моргнули экраны мониторов, а после появился и свет. Только сейчас люди вспомнили, что для нормального функционирования им все же требуется воздух и пора бы уже начать дышать.
Офицеры переглянулись и тут же приступили к работе. Краткий доклад искина корабля о случившемся прозвучал на мостике сразу же после окончательного восстановления питания. Офицеры, вернувшие управление кораблем в свои руки, вздохнули с облегчением — еще, мол, поборемся. Тут же последовал другой доклад, уже от энергетиков. Атомщики сообщили о штатной работе реакторов «Вольного» и предположили, что причиной столь внезапных перебоев питания мог стать мощный ЭМИ (ЭМИ — электромагнитный импульс). Уже вскоре эта гипотеза подтвердилась.
— Откуда импульс? — сурово спросил у группы слежения Васильев.
Тут
— Командир, — доложил старший офицер группы слежения, — со стороны «Осириса-3» произошел сильнейший гравитационный выброс. На него странным образом отреагировало Солнце — в сторону источника гравитационного возмущения устремился мощный протуберанец, а с ним и значительное электромагнитное излучение. Мы лишь чудом не оказались в плоскости воздействия протуберанца, но задело нас все же крепко. Половина систем полетела и перезагрузилась уже на резервных мощностях.
— То есть второй такой выброс мы уже не потянем, — сделал вывод Васильев, внимательно читая сводку по эскадре.
Доклады с других звездолетов градом сыпались к нему на коммуникатор. В основном капитаны кораблей эскадры выдвигали те же предположения, что и энергетики «Вольного» — сбой систем, по их мнению, был связан с аномальной активностью на Солнце.
Просматривая эти доклады, Васильев задумчиво бубнил себе под нос:
— Единственное, чего я так и не понял, это почему нас не испепелил жар Солнца.
Касаткин, сидящий рядом и занимающийся, по сути, тем, что дублировал работу каперанга, вопрос своего старпома все же расслышал.
— Вот и мне хотелось бы знать… — и он недобро покосился на Синака.
— Есть и хорошие новости, командир! — тут же доложили пилоты. — Наши плазменные щиты вновь заработали!
«Может быть, поэтому?» — мысленно предположил Васильев, хотя и не был уверен в том, что щиты уже были активны в момент выхода из строя всех систем.
— Так, — продолжил он проверку боевой готовности «Вольного», — что по БЧ-2 и БЧ-3?
Обе боевые части отчитались о полной боевой готовности. Все системы были в норме. Наряду с БЧ-5 (этим сам Бог велел быть защищенными от ЭМИ) боевые части на всех судах также имели прекрасную защиту от столь грозного воздействия.
— Что ж, — подытожил Васильев, — мы пока живем и даже боеспособны.
По мостику прокатилась волна облегчения, словно все офицеры до текущей секунды забыли, как дышать. Облегченно выдохнул и Касаткин, хотя до этого он свой испуг и напряжение успешно маскировал за маской суровости и опыта. Но расслабился адмирал лишь на мгновение.
— Что тут происходит, мать твою? — набросился он на Синака, посчитав, видимо, что ваэрр в его лице если и не причастен к происходящим событиям, то хотя бы сможет объяснить их. Настрой у Касаткина был решительным, ему уже было плевать на то, что Синак, по сути, был лишь медиатором их общения с пришельцами. Для адмирала любой, кто поддался такому воздействию, автоматически становился врагом человечества и предателем. Но адмиралу все же пришлось ретироваться. Вернее, от очередного опрометчивого шага его удержал все тот же Васильев. Оторвавшись от своего наладонника, каперанг встал между адмиралом и побледневшим индусом и выпалил:
— Не стоит, адмирал! Только взгляните на него! Похоже, наш доктор уже пришел в себя! Сейчас перед нами Реджи Синак, в смысле — человек Реджи Синак.
И действительно, достаточно было одного взгляда, чтобы понять — бедный доктор только сейчас очнулся и толком ничего не понимает. Реджи стоял посреди мостика, затравленно озираясь. Потерянный и явно сбитый с толку, он силился понять, что тут вообще происходит и как он мог оказаться на капитанском мостике «Вольного», среди всех этих людей, если еще недавно в одиночку терпел бедствие на этом самом корабле.