Последний конвой. Часть 3
Шрифт:
Потом Пауль что-то промямлил про священный долг перед Метрополией, который мы обязаны выполнить сполна. Прозвучало пафосно, напыщенно и претенциозно. Неестественно, одним словом. И в конце заявил, что он с радостью продолжит дело Быкова.
Сам себя короновал. Маладетц, чо? А как же выборы нового эмиссара? То есть он вот так, внаглую, проигнорировал все правила и инструкции? Манкировал всеми законами и уставами. Самозванец чертов! И ведь не скажешь ничего наперекор. Режим чрезвычайного положения. Абсолютная власть в руках временно исполняющего обязанности эмиссара, то бишь —
После Пауля пришлось выступать Стивену, должность обязывала. Голос хриплый, уставший. Глаза потухшие. За последние пару недель стал старше лет на десять. Обратила внимание на приступы кашля, нужно рану осмотреть. А то со всей этой беготней и заботами перевязку он пропустил. Говорил тяжело, с натугой. Словно выдавливал из себя по одному слову. Не привык человек к повышенному вниманию. То ли стесняется, то ли нервничает. А может быть, и то и другое одновременно.
Ужин невольно стал поминками. Только ни у кого кусок в горло не лез. Да и жратва показалась совсем невкусной. То ли наш повар до сих пор не отошел после стресса и сварганил полную халтуру, то ли уже надоело однообразие — до чертиков. Одним словом, суп я поковыряла ложкой и выплеснула на песок, лепешку в бумагу завернула — пригодится, потом сожру. Один только чай и выпила. Но и с ним не повезло. Комбучи остыл и оказался на вкус, как помои.
Посмотрела по сторонам, да — почти никто не ест. Даже наемники, и те без особого аппетита ложками ковыряют. Значит, я не одна такая впечатлительная. Всех проняло.
Затем Пауль объявил, что через час — старт колонны. Общая готовность. Время пошло.
Водители принялись метаться по лагерю, как электровеники. Заправлять технику, заливать масло, подкачивать шины и продувать свечи. Или что они там, перед выездом должны делать? Я не в курсе…
Ровно в 19:00 по местному времени длинными гудками был дан старт колонне, и мы тронулись с места.
На стоянке прибежал Стивен, попросил уделить две минуты.
— Слушаю тебя.
— Лидия Андреевна, вы можете дать пояснения по заключению?
— Что именно тебе непонятно?
— Вот здесь написано — раневой канал длинный и глубокий, края раны ровные и острые. Нанесен предположительно холодным оружием — ножом или кинжалом большой длины, слева — направо, одним сильным режущим движением.
— Что непонятно?
— Я думаю, — смутился Стивен, — что это был не нож. Точнее нож, но…
— Ничего не поняла.
— Мачете.
Я на секунду задумалась, вспомнив ту страшную штуку, которую Быков подарил Джарвалю.
— Ну да, вполне может быть, — согласилась я с его предположением, — а что, разве в конвое еще один такой огромный ножичек имеется?
Стивен пожал плечами:
— Я не знаю.
— Ну хорошо, — нахмурилась я, — допустим, мачете вполне подходит под описание раны. Нож большой, тяжелый, острое и длинное лезвие. Единым ударом можно отрубить голову человеку. Но что это меняет?
— Именно об этом я и хотел с вами поговорить.
— Я слушаю.
— Мачете, как вы выразились, очень большой и приметный ножичек. Я ни у кого из наших такой не видел, кроме Быкова.
—
— Пауль и Быков служили вместе на болотах.
— И что?
— У Нойманна вполне может быть точно такой же.
Я задумалась и пропустила реплику.
— Быков рассказывал, что на болотах свинорылых немеряно. Этими ножами их разделывали, шкура толстая, обычный нож не берет. А еще у Быкова была прекрасная реакция и хорошие навыки. От обычного ножа он бы уклонился, поставил блок или выбил его встречным ударом. Но не мачете. Слишком тяжелая штука.
— То есть, ты Пауля подозреваешь?
— Да, — не стал отрицать Стив, — только у меня никаких материальных доказательств нет.
— Чем же я тебе могу помочь?
— Вы сказали, что можете сделать сравнительный анализ крови.
— Принесешь нож — сделаю обязательно.
— А еще… — Стивен вновь замялся, — тут такое дело…
— Ну что? Говори уже.
— Я не знаю что мне делать потом.
— Добывай ножик. Если анализы совпадут, я такую бучу на Совете подниму…никому мало не покажется.
— Лидия Андреевна, только пока никому не говорите. У меня есть подозрения, что Пауль — агент ЦРУ.
И почему я совсем не удивлена?
3 марта 32 года.
Почти у цели.
Бахр-Дар своими очертаниями в точности повторял бухту озера Тана. Ничем особенным до катастрофы не выделялся. Пара небольших, но красивых водопадов в окрестностях, несколько старых мечетей, которые наверняка до сих пор еще уцелели. Пара десятков современных новостроек, почти наверняка разрушенных. Да куча хижин, построенных из говна и палок. Аэродром за чертой города, топать далеко, а смотреть все равно будет не на что. Пустырь, он и в Африке — пустырь.
Вокруг Бахр-Дара нагорье — сочетание горных хребтов и массивов, иногда чередующихся с широкими плоскими котловинами, плато и долин. По бездорожью особо не покатаешься — всюду камни, скалы, ущелья. Многие холмы окрашены в зеленый цвет. Подъедешь ближе, и тебя ждет разочарование — это просто скалы поросли вьющимися сорняками. Настоящих деревьев мало, но они все-таки есть. А вот ни одного засеянного поля мы так и не увидели. Значит, развитого сельского хозяйства нет и здесь.
До катастрофы в излучине Нила водились бегемоты. Вполне возможно, что и до сих пор где-то там обитают. Увидеть не довелось. А жаль! Такая гора мяса… аж слюнки потекли.
Чтобы пересечь Голубой Нил, который оказался неширокой речкой с мутной водой, колонне пришлось отмахать километров пятнадцать по бездорожью на юг. Ни одного моста через реку не сохранилось до наших дней. А может быть, местные их специально разрушили. Кто знает? У них наверняка лодки есть, или пироги какие-нибудь.
В излучине мы все-таки отыскали брод и форсировали водное препятствие всей колонной еще до наступления темноты. Процедура была полностью отлажена на мертвых озерах. Хотя местность отличается значительно. Очень много камней. Вдоль реки — заросли кустарника и небольшие узловатые деревья. Сплошной травы нет. Тут и там небольшие островки или чахлые кустики.