Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток
Шрифт:
— Какой ты смешной!..
— Меня охватило какое-то неясное предчувствие... Не откладывай, будь моей! — воскликнул Людовик.
— Что с тобой? Ты дрожишь, как в лихорадке.
В эту минуту вошла «цыганка», и король вскочил и поспешил занять своё кресло. Он почти не дотронулся до кушаний, которые подавались на серебряных блюдах, между тем как Ирма ела с большим аппетитом и пила один бокал вина за другим.
Вдруг она заметила «цыганку».
— Чего ты тут торчишь, убирайся! Принеси успокоительное
«Цыганка», скрестив руки на груди, смиренно поклонилась Ирме до земли и вышла.
Король следил за ней взором.
— Какая неприятная особа!.. Она напоминает мне змею, — обратился он к Ирме.
— Ты же сам хотел, чтобы она осталась здесь. Но что ты сегодня такой странный? Отбрось все мрачные мысли и иди, целуй меня.
Король опустился перед ней на колени и обнял её роскошное тело.
Ирма приподнялась на локте и стала целовать его.
Вдруг в комнату опять вошла цыганка. Она несла на серебряном подносе прекрасный бокал из венецианского стекла.
— Чего тебе? — властно спросила Ирма.
— Я принесла питьё, как ты приказала, госпожа, — смиренно ответила наложница.
Ирма ничего не ответила и подала ей знак уходить. «Цыганка» повиновалась. Тогда Ирма вскочила с дивана и весело крикнула, обращаясь к Людовику:
— В наказание за свои мрачные мысли ты не получишь ни капельки.
Король быстро схватил поднос, а Ирма — бокал, смеясь, что король остался с пустым подносом в руках.
— Ни капельки, потому что твоё настроение нагоняет на меня скуку!
Людовик со смехом пытался отнять у неё бокал.
— Не пролей! — воскликнула Ирма, выпила бокал до дна и с торжеством поставила его на стол. — Ты ужасно скучный сегодня, — продолжала она, обнимая короля, — ты не должен говорить больше ни слова, а только целовать меня.
Король стал расплетать её волосы.
— Что это? — воскликнула Ирма, подымаясь и снова падая. — Кажется, свечи гаснут?
— Нет, они горят ярко.
— У меня потемнело в глазах.
Король со страхом взглянул на неё.
— Что это? — вновь воскликнула Ирма и упала на диван.
Людовик с ужасом смотрел на её бледное, искажённое лицо. Она протянула руку к бокалу, но ноги у неё подкосились, и она упала на пол; бокал опрокинулся, на дне его показался чёрный осадок.
— Яд! — воскликнул король.
Ирма молча кивнула головой, а затем прижала руки к груди и тяжело задышала.
— Да, яд, — с насмешкой проговорил голос позади них. — Я отомстила тебе!
Они оглянулись; это была наложница, но уже не в цыганском, а в своём обычном костюме.
— На помощь! — крикнул король.
— Никто не услышит, — холодно проговорила наложница.
Король в отчаянии
— Твоя месть не удалась, — сказал он. — Я не отравлен.
— Отомсти за меня, — прошептала Ирма, — убей её!
Людовик вскочил и вырвал из ножен охотничий нож, но его бывшая наложница уже успела вооружиться кинжалом.
Снаружи послышались шаги.
— Сюда! — закричал король.
Наложница с угрожающим жестом проговорила: «Ты не уйдёшь от меня!» — и выскочила из комнаты.
Крики короля привлекли его людей, которые теперь вбежали в комнату.
— Поздно, — прошептала Ирма, — пусть они уйдут, дай мне спокойно умереть.
Король махнул рукой, люди вышли.
Ирма плакала, проклинала всех и вся. Людовик с отчаянием схватил бокал и крикнул:
— Ещё один поцелуй, Ирма, и я умру вместе с тобой!
— Что ты! — воскликнула Ирма со смехом, от которого у короля мороз побежал по спине. — Я никогда не любила тебя. Пусть другие целуют тебя.
Людовик бросил бокал об стену, так что тот со звоном разлетелся вдребезги, и закрыл лицо руками.
— Не плачь обо мне, — слабым голосом проговорила Ирма, — ты должен знать правду: всё, всё было обманом...
Она не могла больше говорить. Король опустился около неё на колени; ещё минута — и Ирма была мертва. Людовик тихо положил её на пол и поспешил уехать домой.
Свита последовала за ним.
У опушки леса, где должен был проезжать король, сидели Матвей и наложница, закутанные в плащи, с оружием в руках.
— Ты хочешь убить его? — спросила наложница.
— Да, — ответил Матвей.
— Не делай этого!
— Почему? — со смехом спросил Матвей. — Потому что ты ещё любишь его? Это — ещё одна причина, по которой он должен умереть.
— Нет! — воскликнула она. — Он не должен умереть.
— Разве ты сама не готовила ему яда?
— Да, но теперь он не должен умереть.
— Почему ты мешаешь мне? Ведь я пожертвовал для тебя своей матерью.
— Я не хочу, чтобы он умер сразу, я хочу мучить и пытать его, разорвать его на куски. Я хочу схватить его живым. Тише, он едет.
Король промчался мимо них, но вдруг лошадь его споткнулась, попав передними ногами в сеть, расставленную наложницей, и король, перелетев через голову лошади, упал на землю.
В эту минуту раздался резкий, отрывистый свист. Из-за деревьев выскочила толпа тёмных фигур. В один миг король был обезоружен и повален на землю. Его люди поспешили ему на помощь, но на них напала остальная часть вооружённых, и после непродолжительной схватки они были убиты и рассеяны.
Матвей бросился преследовать убегающих, а королевская наложница подошла к группе, окружавшей Людовика. Он тщетно грозил и кричал напавшим на него: