Последний козырь Президента
Шрифт:
В таком оригинальном виде, да ещё с чужим паспортом, я вернулся на свою малую родину – в Москву!
Москва при встрече с вновь обретённым сыном всплакнула холодным октябрьским дождём и руками многоликой, вечно спешащей куда-то толпы, крепко по-матерински прижала меня к гранитной облицовке Казанского вокзала.
Пережидая непогоду, я укрылся под сводами железнодорожного буфета, где, согреваясь мутным, но горячим кофейным напитком, мысленно оттачивал детали своего стратегического плана. Именно здесь, возле потёртой буфетной стойки, судьба-злодейка и свела меня с Аделиной.
Аделина
Если верить самой Аделине, то до получения московской прописки она носила простое русское имя Авдотья и жила где-то под Рязанью неспешной жизнью довольной всем провинциалки. Так бы и прожила свой бабий век Авдотья в затерянном на Среднерусской возвышенности ничем не примечательном рабочем посёлке, но однажды чистым июльским утром почтальонка Глафира вручила ей письмо из известной юридической конторы. В письме незнакомые люди официально уведомляли госпожу Веселкову Авдотью Никифоровну в том, что после смерти её двоюродной бездетной тётки она, как законная наследница, получает в своё полное распоряжение однокомнатную квартиру в Марьиной Роще.
Счастливая наследница тут же собрала в чемоданчик своё барахлишко и, не мешкая, перебралась на новое место жительства. Через пару лет работы в сфере железнодорожного общепита бойкая рязанская девушка пробилась из официанток в буфетчицы. По-видимому, тогда-то и произошло превращения невзрачной провинциалки Авдотьи в городскую стерву по имени Аделина.
Мы встретились с Аделиной взглядами, когда я доедал пирожок с капустой и допивал второй стакан мутного кофейного напитка. В её взгляде было столько нерастраченной любви и нежности, что я едва не подавился. Глядя на меня, Аделина призывно облизнула полные губы и, подавшись вперёд, навалилась переспелой грудью на буфетную стойку.
– Девушка! – с придыханием обратился я к сорокалетней соблазнительнице. – Вы не подскажете, у кого можно комнату снять, чтобы не очень дорого и чтобы не очень далеко от центра?
На какое-то мгновенье Аделина прикрыла печальные, как у недоеной коровы, глаза, вслушиваясь в обертоны мужского голоса, потом широко распахнула ресницы, и вибрирующим от волнения голосом произнесла: «Командировочный»?
– Да вроде того, – выдохнул я, наклоняясь к её предательски зардевшемуся лицу.
– И надолго?
– Это уж как дела пойдут! Может, на месяц, может на два.
Аделина снова занавесила печальный взгляд накладными ресницами. Это, конечно, не тот беспроигрышный вариант, о котором она еженощно молила Деву Марию в надежде на её добросердечность и женскую солидарность, но сейчас два месяца рядом с молодым и к тому же очень даже привлекательным мужчиной казались одинокой буфетчице вершиной женских мечтаний.
– Есть один вариант, – с приятной хрипотцой произнесла ударница московского общепита и судорожно сжала в ладони плохо промытый гранёный стакан. – Да вот не знаю, подойдёт ли он тебе?
– А вот с этого места, пожалуйста,
– Квартиру я тебе сдать не могу, сама обретаюсь в однокомнатной, но если ты не капризный, могу сдать угол. Это, конечно, не совсем удобно, зато бесплатно! К тому же я работаю посменно, и меня часто дома не бывает.
– На счёт оплаты я, кажется, ослышался. Это как так, бесплатно? – удивился я и словно бы случайно коснулся женской руки.
– Да нет, ты не глухой, – задушевно произнесла женщина и поощрила мои мужские ухищрения понимающей улыбкой. – Плату, конечно, с тебя я брать буду, но не деньгами. Я женщина одинокая, и в доме мужской руки не хватает! Ну, в смысле где-то гвоздь в стену вбить надо, или там, скажем, кран починить. Справишься?
– Такой расклад меня устраивает, только, если Вы не возражаете, я буду жить без прописки. Очень не хочется командировочные возвращать, а насчёт гостиничного чека я договорюсь.
– Да мне, собственно говоря, по барабану! – тонко заметила будущая квартирная хозяйка. – Если ты мужик непьющий, то живи и без прописки. Я ведь не миграционный инспектор и не участковый.
– Это Вы верно заметили: человек я малопьющий, но сегодня новоселье отметить не помешает, – прошептал я ей в розовое ушко.
– Ладно! – согласилась Аделина, окидывая меня внимательным взглядом. – Отметим. Через час у меня смена заканчивается, поедем ко мне, там и отметим.
Квартира новой знакомой была просторной, но отсутствие хозяина действительно чувствовалось. В глаза сразу же бросился старый неработающий дверной звонок.
– А кому надо, тот и без звонка до меня достучится, – пояснила Аделина, поймав мой выразительный взгляд. – Да и не ходит никто ко мне, разве что соседка за солью раз в полгода забредёт, – добавила она, продолжая бороться с замком. – Вот зараза! Опять заедать начал!
– Странная штука – жизнь! – удивлялся я, садясь в старенькое продавленное кресло. – Вот, например, Вы, Аделина – женщина привлекательная, можно сказать, аппетитная, а ни замок, ни звонок починить некому.
– Да тут не только звонок ремонта требует, – глубоко вздохнула хозяйка квартиры и стала разгружать сумку с провизией. – По-хорошему вся квартира в ремонте нуждается! А вот то, что я одинокая, то об этом я вас, мужиков, спросить должна. Какого рожна вам, кобелям, ещё надо? Сам ведь говоришь, что я баба привлекательная, – при этом Аделина выразительно качнула выдающимся бюстом. – А вот приманить никого не могу!
К моему удивлению, Аделина оказалась неплохой хозяйкой и через полчаса мы сидели с ней за накрытым столом и я, вдыхая аппетитные запахи приготовленных ею блюд, честно говоря, был близок к тому, чтобы предложить ей руку и сердце, хотя бы на время совместного проживания.
– Тебя-то хоть как зовут, гость дорогой? – наливая из графина водку, мимоходом поинтересовалась хозяйка.
– Василием, – ответил я, стараясь поймать на вилку ускользающий от меня маринованный рыжик. – Паспорт показать?