Последний козырь
Шрифт:
Наумов время от времени поглядывал на солдата. Тот хотел казаться спокойным, но напряженная сосредоточенность и слегка вздрагивающие руки выдавали его волнение.
У крутого склона горы, где дорога делала причудливую петлю, Наумов остановил пролетку.
– Пойдем! – приказал он солдату.
Они прошли немного вперед и, скрывшись за поворотом, стали подниматься по крутому склону, густо поросшему кустарником и высокой сухой травой.
Возле старого дуба кустарник отступил, образуя небольшую поляну. Отсюда, с обрыва горы, открывался прекрасный вид на залив.
– Тебе нравится это место? –
Солдат промолчал, с беспокойством наблюдая за офицером.
– Когда видишь перед собой такую чудо-красоту – и умирать не хочется. Не правда ли? – Наумов повернулся к солдату и только теперь понял, как двусмысленно прозвучали его слова для Гонты.
Бледный, он стоял у дуба, заткнув пальцы рук за ремень и чуть приподняв подбородок.
– За что? – тихо спросил он.
– Успокойся, рядовой Гонта, – как можно мягче сказал Наумов. – Я хочу взять тебя к себе ординарцем. Вот нам и нужно побеседовать. А ты вообразил бог знает что!.. Подойди-ка ближе и дай солдатскую книжку.
Солдат подошел, подал документ.
– «Рядовой Гонта Александр Гаврилович», – прочитал Наумов.
Он вытащил папиросы, предложил солдату. Тот отрицательно мотнул головой.
– Не курю я, господин полковник, – сказал он неровным, срывающимся голосом.
Наумов закурил и, глубоко затянувшись, продолжал:
– Хочу напомнить тебе один эпизод… Однажды под Невинномысском на железнодорожный эшелон напала банда атамана Чапеги… В этом эшелоне ехал ты и красноармеец, которого ты называл дядей Иннокентием. – Наумов пристально взглянул на солдата. – Помнишь, что произошло дальше?
– Как я могу вспомнить то, чего не видел?
– Хорошо, я снова напомню: конная атака банды и бой маленькой группы красноармейцев. Вас с раненым дядей Иннокентием схватили… Рассказать, как был убит есаул? Или как погиб твой дядя Иннокентий?
Павел точно не знал, погиб ли Иннокентий, но умышленно так сказал, чтобы вызвать новую реакцию Саши.
Лицо паренька покрылось красными пятнами. Казалось, только сильное внутреннее напряжение мешает прорваться нахлынувшим на него чувствам.
Наумову все было ясно. Он взял Сашу за плечи, сказал:
– Надеюсь, ты будешь добросовестным, исполнительным ординарцем.
– Как прикажете, господин полковник.
– И еще одно: о нашем разговоре никто не должен знать. Даже самые близкие твои друзья. Ты понял меня?
– Так точно, господин полковник. Мне и нечего рассказывать. Это вы говорили, а я ничего такого не знаю.
Сдержанность ответа понравилась Наумову. Он улыбнулся:
– Ну, а сейчас поедем обживать новую квартиру.
Между прочим, найти квартиру было делом совсем не простым. Город буквально кишат тыловыми офицерами, чиновниками, юркими спекулянтами, многочисленными представителями ведомств разных городов Крыма, приехавшими выбивать кредиты у главного распределителя, всемогущего Вовси – маленького лысого еврея.
Все дома, летние кухни и даже сараи были забиты постояльцами. И лишь вмешательство генерала Домосоенова помогло быстро определиться. Правда, не в центре, зато флигель оказался вполне приличным, а хозяева дома – людьми тихими и покладистыми. Туда и поехал Наумов со своим ординарцем.
2
Полковник Наумов окончил свой доклад о текущих
– Ну, что ж, Павел Алексеевич, вас можно поздравить: и дела у нас пошли живее, и официальный допуск для вас получен! Ференц проникся к вам такой симпатией… Значит, послушались моего совета. Откупились-таки? Чем, если не секрет?.. Ящиком коньяка?
– Что вы, господин генерал? – пожал плечами Павел. – Полковник Богнар так строг и неприступен… Я считал, что вы просто шутите…
– Какие уж там шутки, батенька мой. Благодарите-ка лучше всевышнего за то, что под вашим началом нет материальных ценностей, которые могут легко превращаться в валюту, а то Ференц быстренько втянул бы вас в какую-нибудь спекулятивную махинацию… Пройдоха, каких свет не видывал.
– Почему же его не остепенят? – удивился Павел.
– Пытались. Он сам мне рассказывал, будто Александр Васильевич Кривошеин устыдил его: «Побойтесь, говорит, бога…», а Ференц ему так едко: «Обещаю вам, господин председатель правительственного сената, впредь быть осторожным. Я не подозревал, что поставщиком этой партии французской обуви являетесь лично вы, а Варфоломеев – подставное лицо…»
Наумов возмущенно покачал головой:
– Узнав об этих спекуляциях, союзники откажутся поставлять нам обмундирование, снаряжение и все необходимое для войск.
– Э-э, батенька мой, они не столько союзники, сколько сообщники. Я достаточно имел времени, чтобы внимательно изучить переписку между нашими органами снабжения и представителями торговых и снабженческих ведомств союзников. Они полны упреков, лести и обещаний, стремятся устыдить друг друга договорными обязательствами и усладить конструктивными предложениями.
– Позвольте, Антон Аркадьевич. В чем это выразилось?
– Вот вам, голубчик, только один пример. Его превосходительство генерал Врангель попросил начальника французской миссии в Крыму генерала Манжена увеличить и ускорить поставку оружия и боеприпасов. Глава миссии ответил, что Франция доставила из Константинополя в Крым обмундирование, вооружение, боеприпасы в количестве, которое обеспечивает… «Совершенно верно, – возразил Врангель, – но ваша помощь ограничилась лишь доставкой, так как все это принадлежало Кавказскому фронту Российской армии, склады которой базировались в Батуме и Трапезунде. А вот обещанные нам двести аэропланов почему-то оказались переданными Польше». Манжену такой упрек вряд ли понравился. Раздраженно заметив, что аэропланы переданы в компенсацию за поставки каменного угля Домбровского бассейна, он прямо сказал: «Франция требует наступления на Донбасс. Поток донецкого угля во Францию вызовет встречный поток военных грузов…» Ну, и так далее. В свою очередь Англия, – устало продолжал Домосоенов, – передав в распоряжение главнокомандующего в качестве субсидии более четырнадцати миллионов фунтов стерлингов, не считая поставку вооружения, боеприпасов и военного снаряжения, которая продолжается, требует, чтобы стратегическим направлением боевых действий наших войск были Дон, Кубань, предгорья Кавказа, то есть районы, где раскинулась сфера влияния Англии в соответствии с англо-французским соглашением, заключенным еще в семнадцатом году…