Последний козырь

Кондаков Алексей

2

Они сидели в комнате с занавешенными окнами: Лобастов, Шахов и Наумов.

– Будем исходить из того, – начал разговор Лобастов, – что ваша, Иван Иванович, – он повернулся к Шахову, – боевая группа действует, как бы это сказать… на направлении главного удара. Все остальные, взаимодействуя с вами, обеспечивают выполнение операции по взрыву эшелонов. – И, чтобы упредить возможное возражение Наумова, добавил – Этот взрыв сорвет наступление врангелевцев в Северной Таврии. Таким образом, выиграно время для того, чтобы подвести новые силы из глубины страны.

Чем быстрее мы создадим превосходство в силах и средствах, тем скорее разгромим «черного барона». Это главное.

Лобастов помолчал.

– А теперь, Павел Алексеевич, давайте обсудим ваш план.

– Прежде всего, – сказал Павел, доставая из кармана гимнастерки чистый лист бумаги и карандаш, – эшелоны с боеприпасами, предназначенные первому, второму армейским и сводному корпусам, перенацелены в распоряжение генерала Улагая в Керчь и Феодосию. В этих портах будет производиться погрузка войск группы особого назначения…

Павел рассказал содержание последнего приказа и предложил:

– Раз уж операция по взрыву эшелона подготовлена и моя в основном тоже – давайте совместим их. Вернее, под прикрытием взрыва эшелонов я поработаю по своему плану. Одно другому не помешает.

На листе бумаги Павел начертил схему железнодорожных путей, расположение эшелонов, контуры станционных построек. Затем обозначил место штабного вагона и изложил свои соображения.

– Главное, когда я буду действовать в вагоне, взрывы не должны прекращаться. Значит, заряды надо заложить в нескольких местах с интервалами во времени.

Обсуждали долго, всесторонне. Лобастов считал, что рисковать в сложившейся обстановке нельзя.

– Может случиться, что разработанный вами план по каким-то причинам осуществить не удастся, тогда и ваша поездка на Кубань провалится. Давайте целиться в полковника Трахомова. Захват каравана с оружием, а заодно и Трахомова означает, во-первых, как вы сказали, вывод из игры армии Фостикова, во-вторых, Трахомов раскроет нашему командованию план операции.

– Ну а если Трахомов где-то в стычке будет убит, – сказал Павел, – или при захвате застрелится, или будет молчать… тогда плана кубанской операции мы не получим.

– Представить это нетрудно, как и то, что вы просто можете погибнуть при взрыве этих эшелонов.

Павел Алексеевич твердо стоял на своем:

– Врангель в Крыму и даже в Северной Таврии не так опасен, как его появление на Дону, Кубани и Северном Кавказе. Кто знает, сколько потребуется тогда времени и сил, чтобы разгромить его… Не возражаю, что в основе моего плана лежит риск, но на него надо идти. План кубанской операции должен быть взят любой ценой.

Гавриил Максимович долго приглаживал пятерней свои непокорные волосы.

– Хватит у тебя людей, Иван Иванович, рассредоточить заряды по эшелонам?

Шахов утвердительно кивнул головой.

После взрыва на Угольной пристани его группа окрепла и разрослась. Связавшись с надежными людьми из других частей гарнизона, они устроили потайной склад взрывчатки, бикфордова шнура, запаслись оружием, боеприпасами.

Теперь это была боевая подпольная организация.

– Все-таки риск для вас, Павел Алексеевич, очень велик, – продолжал Лобастов. – Ведь туда после первого же взрыва может нагрянуть целая свора богнаровских ищеек!.. Ладно, группа Муртазова будет подстраховывать и прикрывать тебя. – Лобастов встал, подчеркивая этим ответственность момента.

Он поставил на стол перед собой маленький чемоданчик.

– Здесь ключи от вагона, связка типовых ключей к железнодорожному ящику для хранения документов и на всякий случай – несколько отмычек. Все это изготовлено товарищами из железнодорожных мастерских. Как видишь, мы не сидели сложа руки… Ну а теперь задача товарищу Шахову. – Лобастов пододвинул к себе схему железнодорожной станции. Шахов привстал, чтобы лучше видеть, и, слушая, повторял:

– Внимаю. Тэк-тэк, внимаю… Все понял и должон сказать, мозговато придумано. Главное, люди занимаются каждый своим делом по рабочему наряду, а потому никакого подозрения… Эт мы сделаем, любо-дорого будет…

– Все понятно? – спросил Лобастов.

– Так точно, все понятно, – по-военному ответил Шахов. – Я пошел. Надо ведь в обход патрулей, это дальше.

– Ты, Иван, поел бы, а то совсем отощал, – предложил Лобастов.

– Тощая лошадь меньше устает, я на ходу пожую. – Он кивнул на стол.

Павел Алексеевич быстро завернул в газету колбасу, рыбу и хлеб.

Уточнив еще раз детали плана, Лобастов вдруг спросил Павла о Тане. Смутившись, Павел рассказал о своих отношениях с ней, упомянув и случай в Алупке, позволивший ему по-новому понять и оценить Таню.

– Ну, в делах любви третий голос всегда звучит фальшиво. Единственно могу сказать: врача Строганова на Кубани знают как крупного специалиста и человека честного. Были случаи, когда в девятнадцатом мы пользовались его услугами. Он догадывался, что к чему, но молчал… Судя по вашим словам, его дочь – вся в отца… Впрочем, вам, Павел Алексеевич, виднее…

– Вот именно, вся в отца!.. Вы знаете, Гавриил Максимович, мы ведь вместе едем на Северный Кавказ…

– Кстати, об этой поездке… Получены указания Артамонова. Борис Владимирович передал, что план операции по захвату каравана с оружием и боеприпасами будут разрабатывать грузинские товарищи. Они знают подходы и перевалы, а главное, непосредственно заинтересованы в том, чтобы получить все в целости и сохранности.

– Передается грузинским партизанам? – догадался Наумов.

– Да. Они уже давно запрашивали товарища Орджоникидзе – он сейчас в Баку, – чтобы Кавказский фронт выделил им возможно большее количество оружия и боеприпасов. А тут было получено наше донесение.

– Лучше не придумаешь. Хорошо, а как я свяжусь с грузинскими товарищами? – спросил Наумов.

– Зайдете в духан на набережной возле магазина Ачмиазова. Духанщик Гурам Шония – связной подпольного центра Абхазии. Пароль: «Что вы можете предложить не столь жирное и не столь острое?» Отзыв: «Таких блюд в Абхазии не бывает».