Последний крестовый поход
Шрифт:
Иоанн посмотрел на Матвея:
– Где девушка? Попробуем обыграть его.
Авдеев тихо проговорил:
– Она в коттедже, в пятнадцати километрах отсюда. Там мои друзья…
Матвей замолчал, каждое слово стоило ему громадных усилий, по мере того как он осознавал и собирал всё сказанное старцем в единое целое. Иоанн замер и не сводил с него глаз.
– И Георг тоже там…
– Сколько дней? – в голосе старика послышались тревожные нотки. – Сколько дней, я спрашиваю?
– Я… три или четыре! – сказал Матвей.
Иоанн
– Тебе срочно надо ехать туда и, если успеешь, может, ещё увидишь свою Мирославу живой.
– Живой?! – запаниковал Авдеев.
– Вы сказали живой?
– Георг Мареш – восьмисотлетний вампир. Неужели ты думаешь, что он будет распивать с ней кофе и говорить о погоде? На Мирославе метка, и он сразу это увидит! Она будет жить, пока Георг не найдёт тебя и скипетр. В первое же полнолуние он должен будет совершить обряд. Ты понимаешь, что это значит?
Стрик замолчал. Матвей по-прежнему лежал на полу. Боль слегка утихла, но грудь всё равно болела.
– Первое полнолуние будет совсем скоро!
– Вот именно!
– Но.… Но как я буду сражаться с ним, если он такой сильный?
Он посмотрел на своего предка.
– Когда заберёшь скипетр, тебе нужно будет прочесть страницы, которые находились в сундуке вместе с распятием.
Матвей ухмыльнулся.
– Легко сказать: забрать скипетр! Это у восьмисотлетнего вампира-то?
Иоанн не сводил с него глаз. Авдеев увидел в них искорки ярости.
– Ты не воспринимаешь сказанное мной всерьёз, как должно быть! – повысил голос старец. – Ты должен слушать и запоминать, чтобы потом не наделать ошибок!
– Хорошо, хорошо! – прекратил улыбаться Матвей. – Когда я заберу у Мареша скипетр и прочту страницы, что делать дальше? Это ведь не всё?
– Когда с ним будет покончено, ты должен будешь сжечь листы, слышишь? Сжечь и окропить это всё своей кровью и кровью Мирославы. У тебя на ладони есть шрам. После этого спрячешь сундук как можно дальше, чтобы никто, никто больше не нашёл его!
С губ Матвея снова слетел смешок.
– Ну, за это я ручаться не могу! Я же не буду вечно дежурить у этого сундука!
В этот момент он возненавидел своё чрезмерное чувство юмора и неумение держать свои эмоции и мысли под контролем.
Иоанн повысил голос, явно выйдя из себя:
– Ты опять смеёшься! Никто из нашего рода не вёл себя так, как это делаешь ты. Все исполняли требования старших, потому что главное – это уважение. А ты, как я вижу, не уважал своего отца и не слушал того, что тебе говорили, оттого ты такой неуправляемый!
Эти слова задели Матвея за живое. Он сверкнул глазами и, едва сдерживая переполняющий его гнев, спросил:
– А за что я должен его уважать? За то, что он вечно презирал меня? Или за то, что сделал из меня калеку? Из-за него я не могу жить нормально, как все! Всегда строю из себя клоуна, чтобы не казаться жалким в глазах друзей! Вы говорите об уважении предков.… А за что
Авдеев ударил руками по полу. Иоанн внимательно смотрел на него. Он прекрасно понимал своего потомка, его чувства: понимал всё, о чём тот говорил, потому что ему это было знакомо, он сам прошёл через такие же муки. Похоже, это было судьбой каждого отмеченного в роду. Пройти через страдания, чтобы доказать, что он достоин.
– Все вокруг… - тихо произнёс Матвей. – Все… Что я сделал такого? Когда я был маленьким, мои одноклассники всегда хвалились своими отцами, а что мог рассказать я? Что моего отца днями не бывает дома? Или то, что он кричит направо и налево, что он плевать хотел на меня? Если за это уважают, то грош цена вашему уважению.
Авдеев замолчал. Он склонил голову к полу, часто дыша от только что сошедшего порыва гнева. Глаза блестели, а руки были сжаты в кулаки.
– Вы правы, мне незнакомо это чувство. Я никого не уважал… Никого!
Иоанн наклонился к Матвею и тихо произнёс:
– Твоя мать… Мирослава.… Твой друг Константин Шевцов и, наконец, преподаватель философии.
Авдеев медленно поднял голову и посмотрел на старца.
– Их ты уважаешь.
В комнате было тихо.
– Расправишься с Георгом с помощью этого!
Дибазанини протянул Матвею небольшой клинок, форма которого представляла собой крест. Эфес был сделан из золота, а на самом кончике блестел кроваво-красный рубин. Острие ножа было отлито из серебра.
– Лезвие пропитано вербеной и святой водой. Нужно вонзить это ему прямо в сердце. И помни: люби и уважай тех, кто тебе по истине дорог. Они дают тебе силу, а иначе ты не выживешь один. И да прибудет с тобою Господь!
Когда Матвей в очередной раз поднял глаза, в гостиной уже никого не было. На полу рядом с ним лежал клинок. Боль исчезла. Он осмотрелся по сторонам.
– Полнолуние, - прошептал Авдеев. – Нужно срочно забрать Миру оттуда!
Вскочив на ноги, он бросился к выходу из коттеджа. В руке Матвей держал то, что дал ему Иоанн. Он не знал, что будет делать, когда окажется в доме у Кристины, но промедление могло обернуться катастрофой!
Глава 14
Димон, Мирослава и Денис проснулись из-за шума за дверкой. Они уже три дня не выходили из комнаты, ничего не ели и плохо спали. Всё тело ныло от усталости. Под глазами залегли тёмные круги.
– Что там ещё такое? – спросил Поляков, посмотрев на друзей.
– Мира… - послышался шёпот за дверью. – Мира, помоги мне. Открой дверь…
– Это же Соня! – воскликнула Соколовская. – Надо впустить её!
Корф покачал головой.
– Её уже нет. Ты забыла?