Последний любовник
Шрифт:
— Но это его дом?
— Это владения мистера и миссис Садлер. Джереми — их сын.
— А, понятно, — киваю я, ни черта не понимая. — Так он тут живет?
— Я не даю информации по…
— О, прошу меня простить, я не назвалась. — Я представляюсь другом переводчика «священного текста Галла» и его жены. Это убеждает горничную в моей порядочности, и мне сообщают некоторые сведения насчет сына хозяев. Оказывается, Джереми часто присматривает за домами богатых людей района. Так я узнаю, в каком доме сейчас находится парнишка.
Следующий дом,
— Джереми здесь нет, — докладывает дивное создание. — Он смотрит за домом в Малибу.
— А это ваш дом, значит?
— Нет, это дом Морганов. Но их сейчас нет.
— Подожди, ты что же, сменщица Джереми?
— Вроде того, — лениво отвечает девица, улыбнувшись губами, накрашенными темно-бордовой помадой. Какое счастье, что подобное существо — не моя дочь, к примеру. Надо же так себя изуродовать! И это при том, что у нее чудесные белые зубы и симпатичные ямочки на щеках.
— Спорю, что ты — девчонка Джереми!
— А вы-то кто? — спрашивает существо, глупо хихикнув.
— Я — Салли Харрингтон, подруга Лилиан Мартин. На прошлой неделе я гостила у нее в доме, который оказался вовсе не ее домом. Я приехала из Коннектикута и ищу Лилиан.
— А, ну да! Она тут бывала. Слушайте, у меня даже где-то номер ее телефона остался! — Девица исчезает в доме, а я захожу внутрь.
Мне сложно поверить, что кто-то может заплатить огромные деньги за строительство такого дома. Здесь каждая комната окнами словно специально смотрит на окружающие дома. Или хозяева, эти Морганы, любят, чтобы за ними подглядывали?
Наконец появляется создание в черном и приносит мне листок с координатами.
— Благодарю.
— Передать Джереми, что вы приходили?
— А сколько ему лет?
— Семнадцать.
— Немного. И уже целый бизнес организовал!
— Он хочет сам зарабатывать деньги, чтобы не слишком зависеть от предков. У него очень крутой папаша! — смущенно хихикает девица.
— Молодец какой! — хвалю я. — А ты, значит, на подхвате?
— Знаете, мои родители чихали на меня. Они только рады, что меня постоянно нет дома. Тупые богатенькие предки!
Да, если бы это была моя дочь, я за патлы отволокла бы ее в ванную, умыла, причесала и одела в приличную одежду. А еще я заперла бы ее в кладовке на целую неделю, чтобы из головы вылетела вся эта дурь. Наверное, я слишком отстала от жизни и не понимаю современную молодежь. Не напрасно сын ученого назвал меня «леди».
Прежде чем завести машину, я звоню по номеру, который мне дала девица. Разумеется, номер заблокирован. Ладно, попробую разыскать Лилиан по адресу. Я возвращаюсь на Малхолланд и добираюсь
— Вы думаете, я открыл бы вам дверь, если бы у меня здесь была Лилиан Мартин? — гаркает на меня мужик с изрядным пивным брюхом. — Да я бы жарил ее в каждой комнате во всех мыслимых позах! Ха-ха!
— О, как мило. — Меня аж перекашивает от неприязни.
— Да пошла ты! — Дверь захлопывается.
Что ж, еще один тупик. Я возвращаюсь на Малхолланд и направляюсь к Беверли-Глен. Этот район мне хорошо знаком. Здесь размещается огромный торговый центр, где журналисты часто пытаются подловить звезд, пока те обедают в ресторане, делают покупки и посещают известных стилистов. Меня тоже однажды посылали сюда в поисках скандального репортажа. Я вернулась ни с чем. Редактор был крайне недоволен результатом — он не верил, что я не нашла никакого компромата. На самом деле я могла предоставить километровый отчет о том, кто из звезд разжирел на десяток килограммов после последних съемок, у кого мамаша-алкоголичка и у кого вскочил герпес на губе. Просто мне не показалось, что это настоящий материал. Больше меня сюда не посылали, как бесперспективного журналиста.
Я захожу в ближайшую кафешку и заказываю себе завтрак. Не успеваю я прикончить яичницу с беконом, как оживает мой мобильный. Не верю собственным ушам: Это Лилиан!
— Я узнала, что одна моя знакомая, Салли Харрингтон, ищет меня, — говорит знакомый голос.
— О Боже, это ты! — Яичница застревает у меня в горле.
— Ты не ошиблась. Что тебе нужно? Кроме интервью?
— Нет, Лилиан, речь не об этом! — Я торопливо отворачиваюсь к стене и прикрываю рот рукой, чтобы меня не слышали посторонние. — Тут столько всего случилось! Даже не знаю, слышала ли ты об этом.
— Может, я и не хочу ничего слышать, Салли, — устало говорит Лилиан. — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.
— Я последняя видела Клиффа живым. На прошлой неделе он приехал ко мне в Коннектикут, искал тебя. Мы вернулись в Нью-Йорк и провели полдня вместе.
— Не может быть! — Голос Лилиан становится еще более печальным.
— Лили, мне нужно с тобой поговорить!
— Салли, прошу тебя…
— Это важно, крайне важно! По телефону я бы не хотела это обсуждать.
Тишина.
— Ты же знаешь, что я не такая, как другие репортеры. Ты же знаешь это! Я никогда не попытаюсь скомпрометировать тебя.
Александра говорила, что я должна сыграть на том, что нравлюсь Лилиан. Тем более что встреча с ней важна для меня. Без нее мое расследование зайдет в тупик. А я, видит Бог, загнана в угол.
По-прежнему тишина в ответ.
— Доверься своему внутреннему чутью. Ты же знаешь, что со мной можно иметь дело.
— Салли, я была пьяна. Я плохо соображала. Я совсем тебя не знаю.