Последний министр. Книга 3
Шрифт:
Как бы то ни было, Протопопов среагировал тотчас. И оказавшись рядом с Императрицей успел подхватить падающую Александру Федоровну, хватая ту за талию, будто в танце.
Аликс беспомощно повисла и Александр Дмитриевич ловко усадил Императрицу на стул. Слава богу, что ничего серьёзного с государыней не случилось — подурнело, да коленки подкосилось. Поэтому на стуле она уже сидела в сознании, часто-часто хлопая своими густыми ресницами и заливая своё лицо густым румянцем. Она снова посмотрела на Алексеева и когда тот под скатертью
— Он воскрес!
Александра Фёдоровна попыталась теперь уже вскочить со стула, но Протопопов удержал.
— Успокойтесь, он жив и сегодня придёт в себя, я вас уверяю.
Министр внутренних дел все ещё держал Императрицу за руку, сев перед ней и смотря ей в глаза.
— Жив, Саша? — уточнила Александра Фёдоровна шёпотом. — Точно?
— Жив, мы никого не станем убивать без крайней на то надобности, — охотно подтвердил Протопопов.
— Это ведь Алексеев? Я слышала его голос!
— Он самый.
Пока Протопопов успокаивал Императрицу, Николай позвал своих телохранителей и слушал их донесение. Те видимо говорили Государю о том, как в эти минуты складывается ситуация снаружи. Надо отметить, что понадобилось совсем немного времени, чтобы Николай вернулся в своё привычное состояние полной невозмутимости, которое видимо позволяло ему воспринимать поступающую информацию с холодной головой. А заодно с холодной головой принимать решения.
Пока Государь Император общался со своими телохранителями, сам Протопопов продолжил разговор с Александрой Фёдоровной, желая ее хоть как-то успокоить.
— Все будет в порядке, — говорил он.
— Я слышала все о чем вы говорили с Ники... почти все... неужели это все правда? — зашептала Императрица, облизывая губы.
— К сожалению, вынужден констатировать, стоившее именно так и есть.
— Поверить не могу, что слышу это все собственными ушами. Но... — показалось на миг, что Императрица во второй раз подряд готова упасть в обморок, но на этот раз Александра Фёдоровна сумела удержаться. — Правда значит... таки предательство.
— Вы с детьми должны уехать отсюда в безопасное место, — Протопопов мягко вернул ее к реальности. — И сделать это в кратчайший срок.
Говоря до предела откровенно, он мог уже убрать свою руку от руки Александры Фёдоровны, но не делал этого — не хотелось. Бархатная кожа Аликс так и манила к себе не хуже, чем магнит.
— Мы доставим вас в самое безопасное место из тех, которые будут доступны и там вы будете надёжно защищены.
— От чего....
— От того, Александра Фёдоровна, что начнётся в Петрограде самое ближайшее время и возможно, что в самые ближайшие часы, — охотно пояснил министр внутренних дел.
Хотя в чем то он не договаривал — все это уже началось. Но хотелось, чтобы Адександра Фёдоровна наконец собралась.
— Понятно, — выдавила Императрица.
— Я совершенно не хочу, чтобы вы учавствовали в этом и не допущу этого.
—
— Будет здорово, если вы поможете уговорить Государя поехать в безопасное место с вами. Это правильно...
— Никки не поедет, — достаточно грубо и резко перебила Александра Фёдоровна. — Мой муж не станет перекладывать свою ответственность на плечи кого бы то ни было. Он не такой.
Протопопов понимающе закивал.
— Значит поедете вы и дети.
— Мне страшно.
— Я защищу вас, — Александр Дмитриевич с этими словами крепче сжал руку императрице. — И не позволю, чтобы случилось так, что мы с вами больше не увидимся.
Императрица кивнула в ответ.
Протопопов поднялся, нехотя отпуская руку Александры Фёдоровны. Та если и не взбодрилась, то в целом выглядела уже не такой подавленной.
Тем временем Николай дал несколько распоряжений своим телохранителям, выслушав их донесения до конца. В приёмную зашли ещё двое из дворцовой полиции, которые подошли к Алексееву и унесли его из кабинета. Его приподняли подмышки, поволокли к выходу. С ними же по всей видимости был третий — дворцовый врач, предварительно осмотревший генерала.
Как и в прошлый раз, Николай даже не повёл бровью, когда Алексеева проносили мимо него. Алексеев хоть и не пришёл в себя до конца, пытался оглядываться и в принципе понять, что с ним приключилось. Но пока попытки были крайне робки.
— Дела плохи, — Николай вернулся к Александру Дмитриевичу. — Сюда прибыл полковник Губин со второй сотней из своего знаменитого полка. Так вот он требует выдать всех вас, обвиняя в государственной измене. Единственное, что его ещё сдерживает, так это присутствие здесь Алексеева.
— Алексеева пока нельзя выпускать, — на всякий случай предупредил Протопопов.
– Не выпустят. Ему положен постельный режим. На ближайшие несколько часов — принудительно, — успокоил министра внутренних дел Государь. — Но долго дворцовая полиция не удержит казаков. Особенно, когда они узнают, что произошло с Алексеевым, и что в этом конфликте я продержал вас... Вы вправду нанесли казакам смертельное оскорбление?
— Я ответил Губину ровно той монетой, какой он того заслужил, — заверил Протопопов. — Кто и как воспринял это среди других — не скажу.
— Понятно.
Уточнять причины Николай не стал. Но раз озвучивал появление сотни Губина в Царском селе как проблему, значит так он и было. После Федя по отмашке принёс на подпись Государю распоряжения принятые на совете и каждое из них оформленное отдельным приказом.
— Я вынужден вам сказать кое что важное и не сочтите мои слова, как проявленное неуважение, — сам для себя незаметно, Протопопов снова перешёл в общении с Государем на «Вы». Момент, когда было необходимо общаться на «доступном языке» и на равных теперь остался позади. И теперь требовалось вернуться к привычным канонам.