Последний мужчина

Сергеев Михаил

— Да, вы правы, — и тут же смолк, давая тому как-то проявить себя, не считая обязательным самому углублять отношения. Приобретать друзей в круизе не входило в его планы.

— Если приходит ласковый май, явится и убийца.

— Убийца чего? Мая?

— Майских детей. И тот, кто найдёт его, встретится с Иудой, став счастливейшим на земле.

— ???

— А пока предлагаю вам взглянуть на своё левое запястье при полной луне. Такое бывает раз в четыре года, — неожиданно произнёс мужчина. — Собственно, для того я и здесь. Всего лишь…

Сергей машинально поднял к глазам руку. Рядом с большим пальцем

на тыльной стороне ладони обозначились две шестерки. Изумлению его не было предела.

— Вот видите, знак особого расположения. Не каждому такая честь. Иные обходятся татуировкой, правда, видимой лишь другим. Скоро и ваша будет заметна в обычные дни. Дайте срок, — усмехнулся собеседник.

Неожиданно мужчина повернулся и, не говоря ни слова, пошел прочь. Силуэт медленно растаял во тьме палубы.

Сергей в каком-то необъяснимом страхе медленно вновь взглянул на свою руку. Чисел не было.

— Фу, чёрт, — с облегчением выдохнул он. — Кого только не носит по этой земле, — раздражение от испорченного вечера и злость почему-то на самого себя поставили точку на хорошем настроении. — Так, три шага назад. — Он открыл дверь и, медленно спустившись по ступенькам, направился вдоль длинного коридора в каюту. Сон — было всё, что ему оставалось.

Солнечный луч, на мгновение вспыхнув в зеркале на стене, накрыл тёплой волной закрытые веки спящего. Мириады огоньков запрыгали в предутреннем сознании. Сергей открыл глаза. Луч, медленно покинув зеркало, переместился в угол каюты. «Право руля!» — чуть было не крикнул он, наполняясь от этого света хорошим настроением, и, бодро вскочив, направился в душ. Время пролетело незаметно. Ближе к полудню, окунувшись в бассейне, с намерением «соснуть» он улегся на разложенном шезлонге прямо напротив входа в солярий, монотонно повторяя про себя: мысли лениво уходят, мысли лениво уходят…

— Осторожно с солнцем! Ничего не стоит испортить себе отдых даже в таких широтах.

Сознание, потревоженное окриком, медленно возвращалось. Тревожный голос заставил его открыть глаза. Он посмотрел вокруг, и неприятный холодок волной прошел по спине.

— Тем более вы мне так и не ответили, отличный ли был вечер, — добавил вчерашний незнакомец, убедившись, что тот пришел в себя, и, как и во время их первой встречи, смотря куда-то мимо Сергея, направился к открытой палубе. Его тёмно-синий костюм среди массы обнажённых, разогретых тел с капельками пота почему-то не удивил никого.

«Чёрт возьми, я ответил вам. И не вечер, а ночь!» — хотел выпалить Сергей, но язык не слушался.

— Дьявольщина какая-то, — с трудом пробормотал он и, ошарашено посмотрев на остальных, накинул полотенце, направившись вслед странному человеку с твёрдым намерением задать тому пару вопросов. Палуба была пуста.

Обед прошёл относительно спокойно. Лишь молодой парень с девушкой, бойко общаясь по-испански, на секунду зашли в ресторан, но, видимо, передумав, тут же покинули зал. Больше ничто не нарушало его относительного уединения.

— Можно? — Сергей постучал в приоткрытую дверь каюты.

— Да-да, входите!

Он узнал вчерашний голос. Толкнув дверь и сделав шаг вперёд, мужчина остолбенел: перед ним стояла обнаженная женщина.

— Проходите, проходите, что же вы встали? — вчерашняя знакомая удивлённо, будто всё так и должно

было быть, но как-то загадочно смотрела на него.

— Э-э-э… может… попозже, — пролепетал мужчина, откровенно растерявшись и не понимая, что делать.

— Ну что вы, самое время, — как-то даже весело ответила она, — мы ведь договаривались, не так ли?

— Да, да. — Всё ещё не соображая, но почему-то уже двигаясь вперёд, быстро проговорил он.

Женщина провела ладонью по своему лбу.

— Полетаем? — тихо спросила она и, взяв его за руку, потянула за собой.

Сергей почувствовал, что ноги отрываются от пола, и тело, которое уже не ощущалось, поплыло вместе с ним.

— Ты опять за своё! — крик Регонда из распахнутой двери заставил Сергея вздрогнуть.

Но было уже поздно. Стремительно миновав каюту палубой выше, где в каком-то сумасшествии метались по кровати парень и девушка из обеденной его истории, они вырвались наружу. «Уже ночь!» — подумал он, но не удивился. Было нечто другое, чему следовало удивляться сейчас.

— Держись крепче, — прокричала спутница, и небо, расколовшись пополам, раскрыло им чернеющую бездну.

Несколько мгновений немого восторга не дали Сергею почувствовать, что ветер в его ногах стал усиливаться, быстро превращаясь в вихрь, и потянул тело вниз. Рука разжалась. Он с ужасом поднял голову — женщина, почему-то улыбаясь, стала отдаляться с огромной скоростью, теряясь из виду. Ещё через мгновение он видел уже точку.

— Сатир! Сатир! — огромный кулак с таким грохотом опустился на дубовый стол, что вздрогнули не только приборы, чудом уцелевшие при этом, но и люди вокруг. — Это что? Для чего это? Я вас спрашиваю! — рокотал голос. Человек в золотых аксельбантах, чуть поднимаясь в кресле и глядя на помощника, потрясал книжечкой в левой руке так, что, казалось, её красивый переплет вот-вот не выдержит и надломится.

— Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! — голос того, что был рядом, стал тише. — Николай Васильевич, как дворянин, не хотел ничего дурного, ведь так, Николай Васильевич? Совершеннейший пустяк. Помилуйте! — Он обернулся к человеку в длиннополом сюртуке, который стоял понурив голову за его спиной, делая выразительный знак глазами. Болезненное лицо ничего не выражало. Не дождавшись ответа и мгновенно скрыв возникшее было недоумение, помощник снова повернулся к столу. — Он и сам сожалеет, что так вышло-с, посмотрите, на нем же лица нет. Как у режиссёра, на набережной. Помните?

— Лица нет… Лица нет… Лица нет… — разнеслось по залу. Все с удивлением посмотрели вверх. Эхо стихло. Каждый подумал, что показалось только ему. Никому не хотелось выглядеть идиотом.

— И по-вашему, это совершеннейший пустяк?! А орден! Вы посмотрите, посмотрите только, что он пишет! — человек за дубовым столом держал уже лист бумаги. Поправив пенсне, он прочёл: «За служение высокому… лично мне…» — Не дурно-с?! Станислава с мечами! Я принуждён разочаровать вас, сударь, — говоривший кинул взгляд на длиннополый сюртук, — постарайтесь не докучать боле. Да-с! Сделайте милость! — И, поворачиваясь к помощнику, в гневе процедил: — Он или вы здесь сошли с ума?! — Кулак снова опустился на стол. — Соображать надобно-с!.. Только представьте, чтоб я сам на себя писал прошение об ордене!