Последний - на Арлингтонском кладбище
Шрифт:
Стенли не смог удержаться. Он подошел к приемнику, включил его - и подскочил от неожиданности. Раздался голос Франклина Рузвельта: "Я вижу, что треть нации плохо питается, плохо одевается и живет в плохих условиях". Стенли улыбнулся. Ну и ведьма! Он поднял глаза и увидел спустившуюся в комнату Стефани в простом платье с голубым узором и в ременных кожаных сандалиях. Она засмеялась.
– Пробуждаешь воспоминания?
– Должен признаться, я в таком возрасте, что помню эту речь.
Стефани села на
– Речь Рузвельта напомнила мне, что кое-кому наплевать, если ты плохо питаешься, плохо одеваешься и живешь в плохих условиях.
Стефани улыбнулась, и тут вошла горничная с холодным чаем.
– Семейка?
– Стряпчие твоего покойного мужа сообщили сегодня мне, что семья оспаривает завещание покойного.
Стефани молча отхлебнула чая. Стенли продолжал:
– Ко дню смерти мистера Уинтропа вы были официально разведены.
– Но завещания он не изменил.
– Не изменил, - сказал адвокат, - но тут есть одна юридическая зацепка.
– О господи, Стенли, давай к делу.
Трудно было найти человека более уравновешенного, чем Стенли Харуэлл, но он внезапно ощутил все нарастающее беспокойство. Эта его восхитительная клиентка намеренно - Стефани все делала намеренно - села так, что он должен был либо смотреть на ее крутые бедра, либо отвернуться. Это было чертовски бестактно, тем более при ее воспитанности. Он разозлился на себя за такую реакцию и потихоньку расстегнул пуговицу жилета.
– Ты не против?
– спросил он. заметив, что Стефани глядит на него.
– По мне хоть брюки сними, - ответила она.
– Но я...
– Он не договорил, потому что Стефани рассмеялась.
– Какой ты душка. Извини меня за эту реплику. Ну. рассказывай. что за ужасы замышляет ?та семейка.
Она чинно подобрала под себя ноги и подумала: "Черт бы побрал эти мини-юбки, когда я научусь в них сидеть? Старина Стенли не знает, куда девать глаза".
Адвокат с решительным видом потягивал виски. Нельзя больше приходить к Стефани домой. В конце концов он повернулся к ней и сказал:
– Они собираются утверждать, что ты довела мужа до самоубийства и что он был невменяем, когда составлял завещание. Будут и другие обвинения.
– В том числе и с моей стороны!
– Прошу прощения?
– Неизвестно, кто кого доводил. Я первая пыталась покончить с собой!
Харуэлл был ошеломлен.
– В материалах, которые ты мне дала, этого нет.
– Не хотелось доставлять удовольствие его родственникам. Но доктор Нельсон может это подтвердить. В мае прошлого года я приняла двенадцать снотворных таблеток.
Смертельная доза - десять.
Адвокат полез в дорогой кожаный
– Не знаю, что это нам даст...
– Доктор Нельсон живет здесь, в Паунд-Ридже. Позвонить?
– Пока не надо. Я не вижу здесь юридической подоплеки.
– Подоплека очень проста. Боб Уинтроп был мерзавцем!
– Стефани...
– Это знают все, в том числе братья и сестры. Они тоже ненавидели его.
Стенли зажег сигарету, затянулся, потом стал смотреть, как дым поднимается к потолку.
– Ну и что?
– Значит, не я доводила его до самоубийства, а он меня.
– Но он мертв, а ты жива.
– Адвокат неожиданно подался вперед, положив локти на колени.
– Стефани, им известно о сенаторе.
Вошла горничная и взяла поднос со стаканами. Стефани подождала, пока она выйдет, и сказала:
– Бедняга Бакко. Его тоже хотят втянуть в это дело? У нас было только одно свидание, да и то случайно.
– Он женат. И снова выставляет свою кандидатуру. Семья считает, что он окажет на тебя нажим.
– Из-за одного свидания? Когда ничего не было?
– Что ничего не было, доказать трудно, особенно когда человек женат и ведет борьбу с людьми, готовыми на все ради дискредитации противника.
Стефани ненадолго задумалась.
– А может, послать этих родственничков к черту? Пусть подавятся своими деньгами.
– Мистер Томас из банковского треста сказал мне, что у тебя окажется долгов на тридцать тысяч долларов без средств к выплате. Нужно сражаться, Стефани.
– Но я подведу Бакко.
– Сенатору Муру придется самому побеспокоиться о себе. Нельзя ведь жертвовать десятью миллионами ради сохранения его репутации. Откровенно говоря, завещание мне кажется неоспоримым. Уинтропы просто хотят помучить тебя, прежде чем ты станешь владелицей денег.
Стефани неожиданно улыбнулась.
– В таком случае черт с ним, с Бакко.
Харуэлл понял. Нужно быть начеку, а то в один прекрасный день - черт с ним, с Харуэллом. Любовник ты или адвокат - со Стефани надо держать ухо востро.
Полчаса спустя после ухода Стенли Стефани все еще расхаживала по гостиной. От злости она не могла найти себе места. Взяла странную телеграмму от Джорджа Уильямса и перечла в десятый раз. Так сухо! Ни малейшего намека, что они знакомы.
Посылая телеграмму, он должен был понимать, как подействует на нее его имя.
Стефани разорвала бланк пополам, скомкала и выбросила в окно, из которого открывался прекрасный вид.
РОБЕРТ УОРНКИ Из досье ФБР "Р 1-10675, непроверенный осведомитель, сообщает, что во время студенческих волнений Роберт Уорнки 3 марта 1967 года присутствовал на митинге чернокожих студентов в университете штата Огайо и заявил, что поддерживает их требования.