Последний поцелуй на ночь
Шрифт:
Вопросы, вопросы, так много вопросов, но один ответ сформировался: он накажет ответственных за это.
Не из-за того, что хотел использовать Вику для побега. Не из-за того, что осознал — она была его единственной надеждой, а потому что у него не было другого выбора.
Он был совершенно уверен, что отомстив, наконец, почувствует себя хорошо.
«Оставайся спокойным. Помни, что я тебе сказал. Прямо сейчас ей нужна нежность», — произнёс Икс, появляясь без предупреждения и
— Помоги ей, — потребовал Соло.
«Я пытался, но не могу помочь тому, кто не хочет. Никто не может».
Наконец Джекис и Матас вышли из-за угла, появляясь в его поле зрения. Оба мужчины хмурились. Джекис нёс на руках свою дочь похожую на сломанную куклу.
Колени Соло почти подкосились. Светлые волосы Вики рассыпались каскадом и спутались. Одна рука безвольно повисла. Другая была сломана и лежала у Джекиса на груди, лицо разбито и прижато к его груди, скрывая повреждения.
Ярость, наконец, вырвалась, и Соло зарычал, вторя Джекису. Двое мужчин споткнулись.
«Успокойся, — сказал Икс. — Сохраняй спокойствие».
Мужчины подходили все ближе и ближе к клетке Соло, так, что их зло ощущалось на коже. Сердце Соло колотилось, словно пытаясь вбить гвоздь в одно из ребер.
Он никогда не был тем, кто наслаждался своей работой, восхищаясь лишением жизни, но он будет наслаждаться, и восхищаться на сей раз.
«Успокойся».
Для него это будет легко. Вследствие своей профессии он видел последствия домашнего насилия тысячи раз, и считал себя слишком ожесточенным, чтобы переживать об этом.
Он всегда говорил себе, что люди, которые попадают в подобные ситуации, заслужили то, что получили. Теперь же, видя ушибы Вики, учитывая ее глухоту, зная о ее воспитании в этом замкнутом мирке и подозревая, что она понятия не имела о чем-то лучшем там…
Но, даже если бы она знала, то не покинула бы цирк. Он помнил ее слова : «Ты также приговоришь других пленников к смерти.»
Она хотела освободить их, спасти. Чего бы ей это не стоило.
Внезапно кусочек головоломки встал на место, и начала формироваться ясная картина ее характера. Она заботилась о своих подопечных всем сердцем.
Не только, чтобы успокоить совесть, но и потому что ставила других превыше себя. Вика осталась здесь, принимая оскорбления от отца, от Матаса, даже от иных, что бы спасти последних.
И да, возможно были другие причины, может даже тысячи, но он был уверен — иные всегда оставались на первом месте. Но более удивительно, что она понимала причины, толкающие иных на такие поступки, и не держала на них зла.
Как могла она, и все еще хотела, нарушать правила и раздавать печенье и шоколад?
Какой
Ответ пришел незамедлительно. Это было похоже на заботу его матери.
Острая боль вспыхнула в глубине груди и выжигала, вероятно, оставляя шрам. Он приветствовал это.
— Что ты с ней сделал? — закричал Соло с чувством, которое прежде никогда не испытывал. Чувство, которое невозможно описать. Это было слишком горячо для простой ярости и слишком холодно для чего-то контролируемого и управляемого. Оно возникло из места столь глубокого в нем, где инстинкт оказался доминирующей силой.
Джекис остановился на расстоянии в несколько футов, раздраженно пыхтя от собственного гнева.
— Ты. Что ты сделал моей дочери, зверь? Как ты околдовал ее?
— Отдай ее мне, — потребовал Соло.
— Да, как ты смеешь. — Встрял Матас, зажимая окровавленный бок, он открыл рот, чтобы сказать что-то еще. Тени поднялись от него, выше и выше, протягиваясь к Джекису… но туманный череп, скрывающийся под кожей Джекиса, повернулся, без движений с его стороны, переместился на дюйм и щелкнул зубами. Тени отступили, и Матас закрыл свой рот.
— Она заслуживает лучшего, чем вы оба, — прорычал Соло.
Матас прыгнул вперед, схватился за решетки и встряхнул клетку.
— Продолжай говорить, прошу. Я сделаю еще хуже тебе, ты…
Двигаясь быстрее, чем мог увидеть любой человек, Соло сократил расстояние, схватил пальцы Матаса и сжал. За секунды кости сломались.
Мужчина взвыл, заставляя черных птиц взлететь над трейлерами.
— Отпусти!
— Только когда я закончу, — прорычал Соло и продолжил действовать: выкрутил одну из рук Матаса, вынуждая его повернуться или потерять конечность, и ударил его кисть о решетки, ломая другие кости.
На этот раз Матас закричал.
Соло все еще не закончил. Он дернул и ударил предплечье о решетки, ломая кости там. Матас испустил другой крик, на этот раз визжа.
Вся борьба продолжалась менее трех секунд.
Соло, вероятно, протянул бы руки, чтобы нащупать когтями яремную вену у мужчины. Он бы точно это сделал, если бы не боялся, что Вику, возможно, накажут за его действия.
Слезы катились по щекам Матаса, его колени подогнулись. Но мужчина не падал, просто не мог. Соло держал его за руку, давя на каждую из ран.
— П-пожалуйста, — умолял Матас.
Заставил ли он Вику умолять, прежде чем ударил?
Соло поднял руку мужчины еще на несколько дюймов.
Вика словно ощутила напряженность и простонала. Это был первый звук, который она издала, доказывая, что жива, и ей все еще больно.
— Отдай мне девушку, — повторил Соло. — Я бы никогда не причинил ей боль.
— Пожалуйста… прошу, — ныл Матас.
Оскалив зубы, Джекис произнёс.