Последний поцелуй на ночь

Шоуолтер Джена

— О, я отдам ее тебе. Она думает, что хочет тебя, но проведя наедине с тобой какое-то время, Вика передумает, это научит ценить ее то, что имеет.

Без колебаний, Соло разжал руки. Матас упал и застонал, прижимая руки к груди и стараясь отползти подальше.

— Вика, дай мне ее. Сейчас же. — Повторил Соло.

— Нет. — Матасу удалось прокричать сквозь рыдания. — Она моя! Ты сказал…

— Тихо! — рявкнул Джекис. — Я принял решение, и оно таково. Дважды она предпочла зверя тебе, и таким образом, я дам ей то, чего,

как ей кажется, она желает. И ты, — обратился он к Соло. — Я отдаю свое сердце в твои руки. Ты будешь защищать его.

Вика не была сердцем мужчины. Человек хранил сокровища сердца, заискивал, ставил их благосостояние выше своего. Джекис не делал ничего из этого.

— Он — зверь, — кричал Матас. — И будет терзать ее. Посмотри, что он сделал со мной!

Игнорируя эти слова, Джекис сказал Соло:

— Если она умрет, умрешь и ты. Если ты ранишь ее, то я раню тебя в тысячу раз сильнее. Ты здесь только для того, чтобы испугать ее. Заставить ненавидеть тебя.

Он закончил разговор. Он хотел девушку.

— Дай! Сейчас же!

— Открой клетку, Матас, — потребовал Джекис. — У тебя все еще есть одна рабочая рука, так ведь? После этого, смени замок. Я не хочу, чтобы Вика смогла освободиться во время солнечной вспышки.

Что-то, бормоча и все еще плача, Матас неуклюже поднялся на ноги.

Каждая мышца Соло была напряжена, и тело готово действовать в момент открытия замка. Он бы схватил Вику и побежал.

Он бы спрятал ее в безопасном месте и вернулся. Спас бы иных, как она хотела, и уничтожил бы ее семью, как она не сделала. Или не хотела. Возможно, Вика бы передумала.

Как только мужчина нажал на кнопку, которая заставила манжеты накачать его успокоительными средствами, сила тут же оставила Соло. Его руки и ноги отяжелели, чтобы двигаться, и черные точки замерцали перед глазами.

— Тронешь ее, — проворчал Матас, хныкая от боли, — и я порежу тебя на кусочки.

— Довольно, — отрезал Джекис, сокращая расстояние и всматриваясь в глаза Соло. — Когда произойдет солнечная вспышка, ты обнаружишь, что есть монстры, хуже тебя. Они придут за тобой и попытаются съесть. Держи Вику в центре клетки, и они не дотянуться до нее. Ты, с другой стороны… Ты настолько большой, я бы сделал ставку, что они смогут получить тебя независимо от того, где ты спрячешься. Придется побороться с ними. — Он усмехнулся, но не было никакой радости на лице. — Это должно просто испугать ее и удержать от любого желания что-либо делать с тобой.

Соло не интересовало это предупреждение. Он рухнул, произнося:

— Я… убью… вас обоих…

* * *

Веки распахнулись, и Соло рывком сел. Остаточные искры ярости еще остались в его груди, каждая служила напоминанием. Вика. Избитая.

Ее несли в клетку. Он должен спасти ее. Соло повернулся — Вика тихо лежала на спине у противоположной стороны, слишком тихо.

Несмотря на боль в теле…

новую боль, которая доказывала, что ему не показалось, как Джекис положил Вику, а потом избил его… Соло поспешил к ней.

На нижней губе, зияли два шрама. Один, из которых старый, а другой свежий. Но это единственный ущерб, который он смог увидеть.

Чтобы она спала так глубоко и так сильно стонала, должно быть больше травм. Он мягко провел пальцами по ее голове и нащупал две шишки размером с яйцо. Между двумя ударами сердца, Соло частично превратился.

Как можно аккуратней он проверил у Вики наиболее жизненно важные органы, и то, что при этом у него дрожали руки, удивило.

По крайней мере, ее сердцебиение было сильным, давая ему облегчение. Как сказал Икс, она выживет.

Надо разбудить ее. Она должна быть под наблюдением, по меньшей мере, в течение следующих шести часов.

Что если Джекис не дал ей никаких новых лекарств, подходящих для человека с травмой головы. Соло ненавидел неопределенность.

На этот раз Икс не появлялся с ответом или поддержкой, когда был так нужен, и доктор Зло, казалось, не сказал ему, почему он должен злиться. Как будто он нуждался в какой-то помощи с этим.

Как он жалел, что не обладал способностью лечить других, как Корбин Блу, перекладывая чужие раны на себя.

Или, как Джон Бесфамильный, способный гипнотизировать голосом, заставляя людей делать то, что он хотел. Но нет. Аллорианцы, очевидно, имели много недостатков и мало достоинств.

Он огляделся. Наступила ночь. Его клетку не перемещали, поэтому трейлер Джекиса был все еще перед ним. Снаружи никого не было, что казалось странным. Цирк, как предполагалось, собирался переезжать на новое место. Все должны собираться.

В дальнем углу клетки он нашел лекарства, бинты, одеяло, бутылки с водой и еду.

Также нежно, как и раньше, он обработал губу Вике, затем сложил одеяло, чтобы положить его под голову. Только один раз она издала звук, и это было тихое пищащее хныканье.

— Вика, — позвал Соло. — Просыпайся, милая. — Он гладил ее щеку. — Давай же.

Еще стон, но она моргнула и открыла глаза. Они были ледяные, остекленевшие.

— Соло?

Хорошо. Это было хорошо. Она узнала его, значит, эта часть воспоминаний сохранилась.

— Я здесь.

— У меня болит голова.

— Знаю.

— И я устала.

— Твой отец заставлял тебя пить сладкую жидкость, прежде чем принести в мою клетку?

— Я не… — Пауза, ее лицо напряглось. — Подожди. Да, заставлял.

— Тогда спи.

— Спасибо, — с мягким вздохом пробормотала она, и ее голова склонилась на бок.

Он проследил нежный изгиб ее подбородка. Соло и раньше считал Вику красивой, но теперь, зная, что он сделал для нее, ощущая, как тепло ее кожи окружает, наслаждаясь нежностью ее запаха: мяты и жасмина, он считал ее совершенной.