Последний поцелуй
Шрифт:
– У тебя есть антибактериальные салфетки?
Он что-то бормочет по русски и исчезает в кабине. Слышу, как он с кем-то снова разговаривает по-русски. Через минуту он возвращается с пакетом. Я открываю его и достаю салфетки, а затем начинаю протирать своё кресло. У меня дёргаются пальцы в желании пробежать по краю кепки, но, конечно, её нет. Это заставляет меня чистить дальше. Однако, в конце концов, я сажусь и пристёгиваюсь.
Василий протягивает мне маленький синий буклет.
– Возьми это.
– Что это?
– Паспорт.
Я открываю и изучаю
– Мы собираемся измениться?
– Да.
Он садится в кресло напротив меня, не утруждая себя протиранием сиденья. Полагаю, его не так заботят микробы, как меня.
– Как только мы взлетим, ты можешь пойти в ванную и покрасить свои волосы. Мне сказали, там есть краска.
Он говорит без эмоций и выглядит усталым. Измождённым.
Интересно, грустно ли ему. Один из плохих парней, которого он убил сегодня, был его другом.
Я смотрю на него, но не знаю, как справится с его эмоциями. Единственное, что я могу, отвлечь его.
– Смит – самая распространённая фамилия в Соединённых Штатах. Самое распространённое женское имя – Мэри.
– Да, но Мэри Смит было бы слишком очевидно, не так ли?
Он встаёт, подходит к бару в передней части самолёта и наливает себе напиток. Алкогольный. Он прозрачный, как вода. Такой чистый. Он делает глоток, выливает и наливает себе ещё.
– Я хочу пить, – говорю я ему.
Он жестом указывает на бар, чтобы я налила себе напиток. Я расстёгиваю ремень безопасности, встаю и подхожу к нему. Вместо того, чтобы взять себе новый стакан, я беру стакан из его рук и поворачиваю, а затем пью с того места, где его рот прижимался к стеклу. Я говорю себе, что есть причины, по которым я это делаю. Одна их причин заключается в том, что это битва, способ контролировать вещи, которые контролируют меня. Я заставляю себя победить в этой тихой войне. У меня топорщится кожа от осознания прикосновения к чужой слюне, но я перестраиваю себя, потому что у меня есть более высокая цель.
В прошлом, когда я пила с того же места, что и Василий, его взгляд прошёлся по моему рту, потом по груди и вернулся ко рту. Моя грудь, и снова мой рот. Это отвлекает моего захватчика. Отвлекающие факторы – единственное оружие, которое на данный момент у меня есть. Потребность в оружии должна победить любую фобию.
Я смотрю на Василия, чтобы понять, что он думает о моём отвлечении.
Его внимание снова сосредоточено на моих губах. Он забирает стакан обратно и опустошает его.
– Ты знаешь, что водка уничтожает все бактерии во рту?
– Да?
Он наливает ещё больше водки в пустой стакан и передаёт мне обратно.
Василий подходит ко мне так близко, что я практически ощущаю его дыхание. Крупным планом его губы довольно привлекательны, изящны и прекрасны.
– Если я поцелую тебя сейчас, то без микробов, которые мог бы передать тебе.
– Это очень... интересно, – ошеломлённо говорю я. – Ты хочешь поцеловать меня?
– Да, хочу.
–
Он прикасается пальцами к моему подбородку и поворачивают его, пока наши тела не оказываются друг напротив друга, а губы лишь в нескольких сантиметрах.
– Мальчики, которые целовали тебя раньше, Наоми, использовали язык?
– Язык?
Я изо всех сил пытаюсь думать. Трудно сконцентрироваться, когда он так пристально смотрит на мой рот, когда он так близко ко мне. Касается меня. Я должна протестовать.
Я должна.
Но не делаю этого. Думаю, я подхожу к осознанию, что готова к поцелую.
– Ты собираешься использовать язык на мне? – шепчу я, затаив дыхание.
Чувствую, как напряглись мои соски. Интересный побочный эффект.
– Пока нет, – мягко говорит он. – Возможно, тогда, когда ты попросишь об этом.
Когда я попрошу об этом? Я нахмуриваюсь, думая об этом, и открываю рот, чтобы возразить, но тут его губы накрывают мои.
И... ох.
Я сразу же думаю о микробах. Мой мозг обучен автоматически переходить в режим обороны при соприкосновении кожи с чем-либо. Но потом вспоминаю о водке. Он тоже пил водку. Я чувствую его запах и дыхание. Мы чистые. И я могу расслабиться.
Он с трудом удерживает рот рядом с моим, а его губы надавливают на мои. Мягкие нежные поцелуи. Нежные. Дразнящие. Не такого я ожидала от убийцы. Я расслабляюсь рядом с ним, наклоняюсь к каждому поцелую, следую за его губами, когда он надавливает на мои. Он щёлкает языком по моему приоткрытому рту, и я задыхаюсь от вспышки, которая проходит через моё тело при этом.
– Я... я думала, ты сказал без языка, – шепчу я, когда он отклоняется.
Его взгляд наполнен тяжестью, и он скользит большим пальцем по моей нижней губе.
– Это был не язык, – говорит он хриплым голосом с сильным акцентом. – Это было обещание.
И меня снова пронзает дрожь.
Глава 9
Василий
Я стараюсь не смотреть на её губы, такие плюшевые, но мой взгляд пойман, как паук в паутине. То, как она двигает губами, круги, которые она формирует, проговаривая буквы, щелчки её языка, когда впихивает.
Хочу эту мягкость, этот влажный быстрый язык на своём теле, чтобы он прошёл по моей шее вниз к груди и опустился ниже. Ещё ниже.
Чувствую, как пересыхает в горле, алкоголь будит каждую клеточку в моём теле. В ней есть что-то странное и необычное. На неё никак не влияют мои угрозы, как и то, что я убил Алексея перед ней. Но больше всего меня тревожит, что меня влечёт к ней. Я – Василий Петрович, у которого никогда не было эмоциональной привязанности к женщинам не из семьи.
Обычно, когда я занимаюсь сексом, это просто потребность. Как голод и жажда. Раньше я изо всех сил пытался найти женщин, которых бы устроили такие условия. Женщинам нравятся прикосновения, поцелуи и ласки, они стремятся гладить твоё тело, волосы, брать в руки твой член.