Последний поцелуй

Клэр Джессика

– Это не полный раз, – сетует она. – За это я дам тебе только половину.

– Считай правильно, или я не буду вылизывать тебя, – строго говорю я.

– Хорошо, хорошо, – она беспокойно водит бёдрами у меня перед лицом, словно губы её влагалища играют в прятки. – Два.

Наклонившись, я прижимаю её ноги и облизываю ещё раз вперёд, а затем назад насколько хватает длины языка. У меня в руках трясутся её ослабленные ноги.

– Три. Или четыре. Я не знаю. Василий, просто трахни меня своим языком.

Она

слабо и отчаянно бьёт меня в спину кулаком.

Я выставляю его ровно для своего броска, поднимая её дрожащую ногу через плечо, и прижимаю ладони к её заднице. Больше нет времени для изящных игр. Я сосу и кусаю её чувствительную плоть, пока не чувствую, как она затягивается, будто пружина. Стремительным движением я ввожу в неё фаллоимитатор, и она кричит.

– Моё имя. Назови моё имя, – приказываю я, вытаскивая фаллоимитатор из неё, и тут же вставляю обратно.

Освободившись, её тело уже жаждет получить его снова.

– Василий, Василий, Василий, – повторяет она, пока я играю ртом с её влагалищем.

Я ловлю её тело, скользящее на пол, и перебрасываю ногу с моего плеча, чтобы не порвать ей мышцы.

– Я не могу встать, – стонет она. – Держи меня подальше от пола. Там микробы.

Послушно поднимаю её на руки и несу в ванную. Там усаживаю её на раковину, и намочив мочалку, протираю её. Основание фаллоимитатора всё ещё торчит из неё. Он очень тонкий и маленький, но я не уверен, как она сможет ходить.

Когда она отстраняется к зеркалу, я брызгаю водой на лицо и мою руки. Но всё ещё чувствую её запах на себе, будто искупался в ней.

– Ты сможешь ходить, Наоми? – спрашиваю я, вытирая руки полотенцем.

– Как только кровообращение нормализуется, я смогу ходить без проблем. Фаллоимитатор достаточно мал, и я буду его чувствовать, но он не помешает ходьбе. Возможно, моя походка станет странной и антальгической²², но кроме неё, всё будет нормально.

– Будет похоже, будто я тебя бью?

– В этом клубе такое посчитают нормальным. Или что у меня одна нога короче другой. Многие люди прошедшие через односторонние операции по восстановлению сломанных костей страдают от разной длины ног. Это часто приводит к проблемам со спиной. Я бы не хотела ходить с дилдо внутри всегда, – объясняет она.

– Да, – говорю я с удовольствием. – Это не кажется мудрым.

– Возможно, я смогу испытать оргазм, а затем из-за временной ишемической нехватки кислорода, который необходим моим лёгким, и количеством крови, которое накачает моё сердце вверх, а не вниз, я могу споткнуться.

– Это правда?

– На самом деле, нет. Я сделала такой вывод из-за ишемической нехватки кислорода, это точно. Но я не уверена, происходит ли перенаправленный кровоток во время оргазма. Мне нужно исследовать это.

– Конечно, раб, но позже.

– Хорошо.

Я веду

Наоми по извилистым, узким и соединённым мостами дорогам и переулкам, покрытым брусчаткой, пока мы не добираемся до Понте делле Тетта. Там только дверь из чёрного металла, возможно железа, и нет окна. Над нами слышится жужжание камеры слежения, которая направлена на наши лица. Маски на наших лицах скрывают нас. Я достаю медальон, который купил у Гийома, и показываю его в камеру. По звуку становится понятно, что дверь отключена.

Открыв дверь, жестом приглашаю Наоми войти. Дверь позади нас закрывается. Впереди я вижу тонкие стены из стекла или оргстекла, которые разделяются на две части, а за ними виднеется проход. Промежуточный отсек, где нас будут обыскивать по отдельности. Двери в отсек открываются, и я направляю Наоми направо, а сам иду налево.

– Я буду с другой стороны стены, услышу тебя и приду на помощь, если ты позовёшь.

Она резко кивает и шагает вперёд. Чёрный занавес внутри опускается чьей-то невидимой рукой, скрывая её от моего взгляда. Если они найдут ножи в фаллоимитаторе, ударят ли её ими, прежде чем смогу попасть к ней.

Я быстро вхожу в собственную смотровую. Человек, одетый в чёрную кожу с головы до ног, закрывает занавес позади меня.

– Руки вверх, – приказывает он.

Мне видны только его рот, нос и глаза. Я поднимаю руки, и он обыскивает меня. Удовлетворившись, что при мне нет оружия или ножа, он приказывает мне пройти через металлоискатель. Я оставил всё в номере, даже пояс. Металлический детектор молчит.

Наоми не пройдёт его. Она объяснит, что у неё есть золотой ошейник и фаллоимитатор в киске. Разумеется, они не станут вытаскивать его и проверять.

– Чисто, – говорит он, проталкивая меня в слабоосвещённое фойе.

Я беспокоюсь о Наоми, ожидая любого звука. Секунды растягиваются в минуты, и когда я уже готов ворваться в её комнату, она, спотыкаясь, оказывается рядом со мной.

– Как ты? – спрашиваю я, сжимая её за плечи.

Она задыхается, и я думаю, близка ли она к припадку. Надавливаю на её плечи, вспомнив, как мои объятия предотвратили предыдущий припадок. Кажется, это срабатывает, потому что её напряжённое тело расслабляется под моим.

– Мне не понравилось, – бормочет она мне в грудь. – Не заставляй меня делать это снова.

– Нет, не заставлю. Прошу прощения за эти унижения.

– Они трогали меня повсюду, везде, – вздрагивает она. – Мне нужно принять душ. Вода. Мне нужна вода. Если бы у меня была вода, это помогло бы. Вода.

Я обнимаю её сильнее.

– Что с ней не так? – спрашивает вышедший из тени человек. – Если она не сможет держать себя в руках, вам придётся уйти.

– С ней всё в порядке, – отвечаю я с грубой надменностью. – Ей не нравится, когда с ней грубо обращаются.