Последний поцелуй
Шрифт:
Они разлетаются, как мухи.
– Почему ты не убил её раньше? – спрашивает меня мальчик.
– Не так давно я убил её брата. Убийство Елены так скоро дестабилизировало бы организацию. Когда совет предложил мне контроль за выполнение небольшой задачки, я схватился за это. Я был бы убит вскоре после этого. Моя ошибка. Я недооценил её, и мы все пострадали.
– Но ты же Василий Петрович, – протестует мальчик. – Я слышал о тебе. «Волк Петрович». Неправильно вдохнёшь, и он убьёт тебя. Даже,
Упоминание о Кате заставляет мои колени согнуться. Убийство Елены не сможет отмотать время назад и восстановить картину в целости. Сегодня я стал мишенью не только Петровичей, но и Достонеевых. Моя сестра – цель. Прекрасная блестящая женщина, которую я полюбил, стоит передо мной и тоже является целью.
Я пойду к Достонееву и пожертвую жизнью, умоляя о жизни для моей сестры и защиты Наоми.
– Если я появлюсь перед советом с пустыми руками, меня убьют. Мне лучше уйти. Наоми, я смогу защитить тебя, пока не придёт твой брат. А ты, малыш, сможешь сбежать в безопасное место со своим братом?
– Но ты всё ещё можешь быть лидером.
Мальчик похож на собаку, вцепившуюся в кость. Он её не отпустит.
– Теперь я никто.
– А кто ты был раньше? – спрашивает он.
– И раньше я был никем. Я вылез из грязи, нищеты и мусора.
Наоми кладёт руку мне на плечо.
– Я пойду за тобой.
– Как и я.
– Я тоже, – пищит десятилетний мальчик.
Старший мальчик спас его, пока мы с Наоми были заняты Еленой.
Я смотрю на них.
– Без Братвы у меня ничего нет. Всё, что у меня есть, принадлежит Братве.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Наоми.
Мальчик вставляет.
– Это правда. Когда Братва принимает тебя, то даёт тебе всё, но временно, на определённый период, пока ты в банде. Когда ты уходишь, то уходишь только с тем, с чем пришёл.
Я показываю Наоми мои пустые руки.
– Когда я вошёл в банду, мне было десять, у меня была только сестра. Поэтому я ухожу ни с чем.
Она чешет голову.
– Но у меня есть деньги и доступ ко всему. Сможем ли мы купить себе дорогу?
– Нет, – качаю я головой, смущённый её щедростью.
Как она хочет остаться с кем-то вроде меня? Испорченным и осквернённым?
– Братство строится на верности.
– Так что бы сделал глава Братвы в случае переворота?
– Он созвал бы своих солдат домой, – отвечаю я ей. – Задумал бы проверки на верность. Посмотрел бы, какие люди остались верны, независимо от того, подвергаются ли новые правила сомнениям. А затем произведёт зачистку и установит свои правила.
– Тогда сделай это, – отвечает Наоми, гладя мой рукав.
Мальчишка рядом с ней кивает.
– Многие последуют за тобой. Солдаты говорят о тебе
Он говорит то, что я хочу услышать, и только потому, что боится остаться один. Я беру за руку Наоми, потому что мне нужно утешение от её прикосновения.
– Иди домой, мальчик. Раз у Братвы «Петровича» нет лидера, начнётся кровавая бойня. Иди домой и защити себя и брата.
После некоторой нерешительности он кивает и убегает.
– Идём в какое-нибудь безопасное место.
Она не протестует.
Я отвезу её в другой безопасный дом. В будущем не смогу дать ей многое. Если мне выпадет шанс выбраться живым, то мне придётся взяться за оружие и стать киллером, как Николай. Человеком без верности.
– Можешь принять душ, пока я позвоню сестре.
Наоми крутится вокруг меня.
– Твоя сестра не умерла?
Смущённый, я понимаю, что никогда не рассказывал ей свою самую большую тайну. Я так привык притворяться, что у меня нет сестры. Чувствую, как у меня на лице появляется улыбка.
– Нет. Она жива, – улыбка исчезает. – Я заключил сделку с другим дьяволом, чтобы сохранить её в безопасности, потом притворился, что убил её и не видел с тех пор много лет.
– Ох, Василий, – выдыхает она. – Так долго не видеть сестру.
Я тожественно киваю.
– Слишком долго.
– Все считают твою сестру мёртвой?
– Да. Всё. Всё, кроме тебя и того дьявола.
По выражению её лица могу судить, что ей нравится быть единственным обладателем этих знаний.
– А что, если ты умрёшь? Как она узнаёт?
– Достонеев, человек, которому я хотел отдать картину после того, как получу поддержку совета. Его люди охраняли мою сестру с двенадцати лет.
– А что, если ты не умрёшь, а будешь схвачен?
– Ей всё рано надо жить, будто я мёртв, потому что не сдамся без боя.
– По логике, тебе нужно пойти и рассказать им, что произошло. Что у Елены была картина, она её сожгла, чтобы сломать братство. Все будут сердиться на неё и поддержат тебя.
– Думаешь?
Не могу перестать смотреть на неё. Как скоро я стану её воспоминанием? Интересно, будет ли сегодня последний раз, когда она позволит прикоснуться к себе.
– Да. Хочешь со мной в душ? Выглядишь так, будто хочешь. Обычно я не могу считывать сигналы с лица, но твоё тело становится напряжённее, а скулы более заметными. Ты хочешь трахнуть меня. И твой член виднеется.
Она указывает мне на пояс.
Слежу за её пальцем, чтобы увидеть непристойность своих брюк.
– Он всегда твердеет рядом с тобой, Наоми.
– Тогда приходи в душ. Буду ждать тебя.
Я бездумно набираю номер.
– Вася, что случилось? Сейчас неположенное время.