Последний полет «Жар-птицы»
Шрифт:
Артем Николаевич Солодовников поднялся со своего места. Максим услужливо протянул ему папку с документами. Мэр принял их, заглянул и тут же закрыл. Зачем? Он и так все, что там написано, помнил наизусть.
— Ну что, уважаемые депутаты! — Солодовников улыбнулся, — Как вы уже, наверное, поняли, речь пойдет об утверждении вами Генерального плана развития нашего города на ближайшие пять лет. Понимаю, решение, которое вы должны принять, трудное. Поэтому я не призываю вас принимать его сразу. Вы выслушайте меня, потом обсудите все как следует, взвесьте и примите единственно верное решение.
Солодовников
Солодовников обернулся и столкнулся взглядом с Василием Федоровичем. Солодовников, естественно, знал о том, что тот был приглашен на заседание городского совета, поэтому не удивился его появлению. Он расстроился, что не успел решить своего вопроса до появления Колова. Вообще-то до заседания городского совета они долго обсуждали с Прапорщиковой, каким образом провести собрание, чтобы все вопросы были решены положительно. И они пришли к единодушному мнению, что доклад Колова может негативно повлиять на решения депутатов. Именно поэтому он и попросил Колова задержаться как можно дольше. С тем расчетом, чтобы успеть закончить свою тему. Однако Колов пришел чуть раньше.
От взгляда Солодовникова не ускользнуло то, что все стали сразу ерзать на своих стульях, покашливать и перешептываться. Обстановка явно качнулась в неудобную для Солодовникова сторону. Все, конечно, знали, о чем собирался говорить мэр города, и большинству его слова были не по нутру, хотя бы по той причине, что еще совсем недавно, на похоронах Иванова, все слышали, как тот говорил совершенно противоположные слова. Именно поэтому все восприняли появление Колова как некоторую отсрочку от обсуждения неприятного и болезненного для всех вопроса.
Солодовников понял, что сейчас лучше не начинать обсуждение своей темы. Колов увидел стоящего перед депутатами мэра, а потом обращенные к нему десяток пар глаз присутствующих в зале, смутился, и, как всегда бывало в таких случаях, вспотел. Он, как любой сотрудник правоохранительных органов, не любил публичности и объективов телекамер. А здесь же всего этого было достаточно.
Достав из кармана брюк платок, он вытер пот со лба и проговорил:
— Простите, я, кажется, помешал.
Солодовников решил не выпускать инициативы из своих рук. Он видел, что депутаты сейчас будут охотнее слушать Колова, чем его, поэтому, развернувшись к Колову всем корпусом, развел руками.
— Да, что вы, что вы, Василий Федорович, напротив.
Солодовников повернулся к Прапорщиковой, ища у нее поддержки.
— Сегодня ваш вопрос более важен. Не правда ли, Светлана Петровна?
Светлана Петровна закивала головой.
— Да, мы все обеспокоены случившимся в городе и хотели бы знать, что предпринимают правоохранительные органы в связи с этим. Погибла девочка, могли пострадать еще люди. И все из-за этих ночных гонок. Я уж не говорю о том, что они носятся по ночам по городу и своим ревом мешают спать нормальным гражданам. Не могли бы вы, Василий Федорович, прояснить для нас ситуацию, какие вы планируете принять меры?
Колов
— Я, конечно, не мог отказать прийти сегодня к вам, уважаемые депутаты, но не мне вам объяснять, что такое тайна следствия. Оно еще не закончено. Фактически только началось, поэтому вряд ли что могу сказать вам вразумительного.
Светлана Петровна в свое время сделала себе политическую карьеру именно как ведущая криминальных новостей, поэтому не преминула поддеть начальника милиции.
— Так уж и ничего, Василий Федорович?
Колов пожал плечами.
— Следствие ведет прокуратура.
— Ну, а какие меры вы предпринимаете, чтобы подобные инциденты не повторялись? — вставила свое слово Ферапонтова. Она уже успела надеть на нос очки в стильной золотой оправе и поэтому глядела на начальника милиции через их стекла, так же, как, наверное, делала это каждый день во время перемены, глядя на расшалившихся школьников.
Колов явно почувствовал себя в своей тарелке. Докладывать начальству о проделанной работе и принятых мерах он умел и любил.
Василий Федорович попросил депутатов немного подвинуться, положил на стол папку с бумагами, которую принес с собой. Достал оттуда пачку листов.
— Нашим штабом разработан план мероприятий. Вот, прошу вас ознакомиться с ним.
Он раздал листочки всем желающим, оставив у себя в руках последний.
— Как вы помните, мы уже установили знак «Остановка и стоянка запрещена» на центральной площади. Теперь мы планируем изменить маршруты патрульных машин таким образом, чтобы они проезжали по площади с периодичностью каждые полчаса. Всех замеченных на площади будут штрафовать. Если и этого будет мало, то здесь, возможно, потребуется ваша помощь, уважаемые депутаты. Можно вообще запретить проезд транспорта в ночное, а может быть, и дневное время через площадь. Сделать центр города пешеходным.
Ферапонтова поправила очки.
— И что? Вы считаете, что этих мер будет достаточно? Гонки прекратятся?
Колов убрал листочек в папку.
— На какое-то время да. А потом они, скорее всего, просто переберутся куда-нибудь подальше.
— А нельзя придумать какие-то более действенные меры?
Василий Федорович развел руками.
— Ну что тут можно сказать? Риторический вопрос.
— Хорошо, — не унималась Ферапонтова, — а вы хоть можете сказать, кто был водителем той злополучной машины, в которой сидела Леночка? Он будет наказан?
Колов, до этого чувствовавший себя уже практически совершенно свободно, снова напрягся. Диалог, который он старательно уводил в сторону от скользкой темы, связанной со смертью девочки, снова мог повернуться не в то русло. Он посмотрел на Позднева. Тот сидел, опустив вниз голову, и явно тоже не хотел поднимать эту тему. Колов вздохнул свободнее.
Водитель машины сейчас находится в реанимации, поэтому говорить о его наказании еще рано.
— А кто он? — неожиданно подал голос депутат-пилот.