Последний полет «Жар-птицы»
Шрифт:
Еще в самом начале, когда они еще только оборудовали этот ангар под свои нужды, он и Антонов задумались над вопросом, как можно попасть к нему, минуя охрану и заборы, и обратили внимание на этот сток для прохода дождевой воды.
Уж больно он был широкий. Водосток заканчивался канализационной трубой, которая вела в общий институтский коллектор. Вся вода, все нечистоты собирались в нем, а потом при помощи машин-ассенизаторов откачивались и вывозились за территорию института.
Это была абсолютно замкнутая система и через нее проникнуть за территорию аэродрома было невозможно.
Но
Это был старинный подземный ход.
Видимо, строители наткнулись на него, когда прокладывали здесь сток для воды.
Скорее всего, во избежание неприятностей, они не стали никому сообщать о своей находке и потихоньку заложили ход кирпичом, замазали штукатуркой. Со временем штукатурка отвалилась, и стал заметен кирпич. В общем-то, почему строители это сделали, было понятно. В противном бы случае им пришлось все переделывать и прокладывать новый водосток.
Ринат и Антонов тогда не стали никому сообщать о своем открытии, но потом внимательно и не один раз исследовали старинный ход. Причем в обе стороны. Он оказался очень интересным. В одну сторону он уводил в город, несколько раз пересекался с городской канализационной системой и заканчивался в подвале старинной усадьбы на краю села Рыбалово. В другую сторону ход вел к реке Москва, пересекался с какой-то подземной узкоколейкой времен второй мировой войны и заканчивался возле лодочной станции.
В общем, понятно: скорее всего, когда-то местный помещик, князь Воронцов, приказал прорыть его на всякий случай, чтобы сбежать из дворца, если приедут его арестовывать. Узкоколейку они тоже пытались исследовать, но не до конца.
Они знали только, что рельсы заканчиваются тупиком, на котором стоит механическая дрезина, а в другом направлении рельсы ведут в сторону столицы, и по всему было понятно, что рано или поздно должны были закончиться выходом на поверхность.
Исследовать дальше у них не хватило времени.
Ринат добрел до кирпичной кладки, подсвечивая свой путь светом карманного фонарика. Сначала он осветил ту стену, за которой был ход к узкоколейке и к реке. «Эх, жаль, не хватило времени, чтобы посмотреть, куда ведет эта железная дорога. Сейчас можно было бы прокатиться с ветерком на дрезине!»
Потом он осветил пролом в стене, которая вела в городскую систему канализации, через которую они с Марией пришли сюда.
— Но мне в другую сторону! — Ринат грустно вздохнул и посмотрел назад. Ему показалось, что за спиной происходит какое-то шевеление. Свет рассеял тьму, а потом он услышал голоса. В люк кто-то спустился. Раздались шаги. Эхо от них гулко расходилось по проходу.
Ринат быстро пролез в пролом и принялся аккуратно выкладывать кирпичи, закрывая дырку в стене.
Он знал, что сейчас они дойдут до центральной трубы и повернут обратно, чтобы доложить, что, скорее всего, нарушитель, то есть он, спустился в коллектор. Все силы караула будут брошены туда.
Он же тем временем пройдет несколько сотен метров вперед и через подвал дома никем не замеченным спокойно выйдет на улицы города.
Осталось только преодолеть эти сто метров…
За спиной он снова почувствовал шевеление. Он обернулся и посмотрел в темноту. Луч света от фонаря снова прорезал тьму. Сверкнули чьи-то глаза. Крыса. Ринат чертыхнулся и снова вспомнил светящийся шар. Да, жуткое место!
И как только он смог протащить по этому коридору Марию?
Мария Руденко привычным движением перекинула свое тело через бортик кабины и опустилась в кресло пилота. Она чувствовала себя весьма неуверенно в домашнем халате и тапочках на босу ногу.
И все происходящее с ней казалось какой-то фантасмагорией.
Подумать только, еще полчаса назад она сидела дома перед телевизором, на диване, укрывшись теплым пледом, и предавалась меланхолии вместе с просмотром какого-то глупого ток-шоу.
Потом раздался звонок в дверь. Она открыла ее. На пороге стоял Ринат. Он схватил ее за руку и, прикрыв ладонью рот, прошипел:
— Ни звука. Иди за мной.
И она пошла. Вышла из подъезда на улицу, спустилась вместе с ним в подвал. Прошла по длинным гулким коридорам, перелезла через какой-то пролом в стене. Осталась одна в этом кошмарном колодце, потом самостоятельно вылезла из него, выслушала невнятный монолог Рината и сама же залезла в кабину «Жар-птицы». Все это время ей казалось, что кто-то нашептывает ей в ухо: «Все хорошо. Все правильно. Не волнуйся! Иди за ним. Ничего не бойся».
И она все это делала и, действительно, ей не было страшно.
Вот только сейчас… Ей стало как-то неуютно. Но ненадолго.
Слева от нее появилась голова Рината. Он подал ей шлем.
— Подключайся и взлетай. В воздухе войдешь в контакт с Антоновым. Он проведет тебя по воздушному коридору и даст тебе точные координаты приземления.
Мария надела свой шлем и подсоединила его к бортовой системе самолета. Включила тумблер зажигания. Машина тихонько заурчала. И Марии снова стало комфортно, как в утробе матери. Она снова стала частью железной птицы. А птица стала частью ее.
— Все хорошо. Все нормально, — приказала она себе.
— Взлетаю.
Мария проверила пространство вокруг себя на предмет потенциальных опасностей. Умная машина выдала ей целый список возможных напастей, и самым первым в этом списке стоял грузовик «УАЗ», несущийся по взлетно-посадочной полосе.
Он мог случайно протаранить самолет. Мария включила невидимый камуфляж и турбину первого уровня. Ей надо было выехать на полосу и взлететь. Она просчитала отрыв от земли в метре от грузовика и пролет над ним, но она не могла просчитать поведения людей, сидящих внутри него.