Последний путь
Шрифт:
Ждали, однако, мы недолго — с той стороны, откуда мы ехали, вскорости заметили что-то. Оно ехало очень быстро. Так как расстояние было не очень большим, резко стартую. В это же время жму на гудок и моргаю фарами. Мы помчались им наперерез, и водитель той машины это осознал.
— А-а-а-а-а! — орал Колян с выпученными от ужаса глазами и волосами дыбом.
— А-а-а-а-а! — визжали женщины на заднем сидении.
Я чувствую, как белеют пальцы, держащие руль. Чувствую, как задеревенели ноги, жмущие на газ. По позвоночнику шло ощущение, как будто у меня растёт гребень,
— А-а-а-а-а, ты нас чуть всех не угробил! — Колян бесцеремонно схватил меня за плечо и трясёт.
А меня и без него трясёт — адреналин зашкаливает! Напряжение спадает, сейчас ещё отходняк словить осталось. Чувствую себя как будто первую рюмку коньяка выпил. Весь на кураже.
— ДА ОТВАЛИ ТЫ ОТ МЕНЯ! — рычу на него.
В машине резко восстановилась тишина. Минут через пятнадцать мы догнали тестя с прицепом.
— Всё нормально, хвост сброшен. Едем дальше, — сообщил Колян ему по рации.
После этого, когда нервное напряжение спало полностью, мама меня спросила:
— Антош, а вот зачем ты так сделал?
— Этого требовала ситуация. Или мы, или они, — говорю, не отрываясь от дороги.
— А если бы мы врезались в них? Вот что с нами стало бы? — мама, похоже, решила почитать мне нотации.
— Согласен, риск был велик. Но они бы остались тогда без водителя, — успокаиваясь, говорю им.
— А мы? — не сдавалась она.
— Вас надо было высадить? — вот не люблю вот эти нотации. Если не пресечь их на корню, то правильнее будет сдохнуть. — Или давайте сдадимся — нас перестреляют, а Катю на опыты.
— Не, ну, может, решить как-то иначе… — подержал её Колян.
— Если бы мы сейчас попытались прийти к консенсусу, то мы бы просто потеряли время. Раз! Второе — мы бы потеряли фактор внезапности, — сначала показываю один палец, затем — два.
— Мы могли бы их расстрелять, — вставил Колян.
— А ты у них на крыше пулемёт видел? Нет? Зря, — поясняю ему.
— И что? — с апломбом заявляет Колян.
— А то, Колюня, что мы с тобой были бы в первых рядах на убой, — поясняю ему.
— Ну почему ты пытаешься оправдаться? — спрашивает мама.
— А почему вы хотите меня обвинить? — моё раздражение растёт.
— Ну мы же могли все погибнуть? — спросила она.
Опять…
— Погибли? — спрашиваю
— Нет, но… — начала она, но:
— Нет, — перебиваю её.
— Но всё же… — мама попыталась опять.
— Хорошо, — мне стоило больших усилий держать себя в руках. — Мне надо было выкинуть Катю из машины, когда она попросилась пересидеть налёт пчёл-убийц. Так?
— Почему? — удивилась мама.
— Потому что тогда нам не нужно было бы бежать из города, — говорю очевидные вещи. — И жрали
— Простите… — прошептала Катя.
— Ты здесь ни при чём, можешь не извиняться, — хорошая попытка успокоить девочку. Однако меня завели, и маховик недовольства остановится теперь нескоро: — Тебя я не мог выкинуть — они начали стрелять по моей машине. А, значит, и по мне.
— Да ладно, Тох, успокойся, — Колян попытался, но зря.
— Подожди, сейчас! — вдох/выдох. Пять секунд тишины, продолжение: — А теперь давайте представим: ты, Колян, вышел из машины, типа тебя это не касается. Лена со мной не поехала бы. Родители её остались бы, и ты, мам, тоже осталась бы. Представили? А теперь дополните свою иллюзию ежедневными допросами в СБ.
Мой ехидный тон, похоже, пробрал всех. Во всяком случае, увидел именно это в зеркале. И в этот момент Катя начала рыдать. Ну вот, что опять не так?
— Кать, что такое? — мама начала её утешать.
— Я, я… Простите, — она зарыдала, что называется, в три ручья.
Нда… Нехорошо получилось…
— Я просто вспомнила, как меня по кабинетам таскали… — сквозь слёзы прошептала Катя.
И её прорвало. Каких только ужасов ей не пришлось пережить. Бедная девочка… Мама то охала, то ахала, в её широко раскрытых глазах читался ужас. Колян, да и я, начали закипать. Но её никто не прерывал — ей надо было высказаться. Видно, что её это терзало. И терзало сильно. Может, сейчас ей станет легче?
— И когда я, наконец, смогла сбежать, пошла тревога. Предупреждение о пчёлах-убийцах. Мне некуда было больше прятаться. И вот, я здесь. Простите… — шмыгая носом закончила она рассказ.
— Всё хорошо, моя девочка, — мама прижала её к себе.
— Да, Колян, ты был прав… — сжимаю руль ещё сильнее.
— В чём? — не понял напарник.
— Этих уродов нельзя оставлять в живых… — говорю ему со зловещим тоном.
Когда преследователи выехали на трассу, у них не было сомнений, куда поехали беглецы. И они свернули направо, чётко по их следам. Дорога была ровной и относительно чистой. Поэтому преследователи хорошенько разогнались. Но ехали они недолго: где-то через полчаса им наперерез выскочил кто-то на чёрном джипе. Водитель рефлекторно дёрнул руль вправо, и машина тем самым была отправлена с дороги. И, ввиду того что скорость была далеко не маленькой, автомобиль оторвался от земли. А затем — приземлился в снег. И по инерции прокатился ещё метров пять, нагребая на себя снег.
— {Лихой наездник}, ездить научись, придурок! — возмутился водитель. — Все живы?
— Ох! Ты что, — пулемётчик, сидевший рядом, с силой толкнул водителя, — угробить нас решил, а?
— Успокойся, Веня, — Петренко, держась за голову, попытался прекратить конфликт на корню.
— Не, а что? Я не прав? — возмущённо ответил Веня.
— В этом случае нет, — встал на сторону водителя капитан. — Он ушёл от тарана. Очень плохо, но ушёл.
На мгновение стало тихо. Но тишина была нарушена возгласами доктора.