Последний путь
Шрифт:
Потом 2010-е — окончание института, устройство на работу, Крым наш, Зимняя Олимпиада в Сочи (а летнюю в Анадыре не провели почему-то. Хотя, наверное, и хорошо), моя уже свадьба… 2020-е — пандемия коронавируса, больше похожая на зомбиапокалипсис в масках, СВО, вторжение ВСУ на территорию РФ… Которое закончилось применением ядерного оружия.
— Тоха! — Колян меня теребил, вырывая из объятий Морфея. — Тебя пилоты хотят видеть.
Ох, ну что же это за напасть? Со следами недосыпа на лице иду к ним в кабину. Уже там вижу их озадаченные лица.
— Что случилось? — спрашиваю
— Вижу базу, но, боюсь, не дотянем — топлива мало, — говорит он.
— Насколько мало? — уточняю у него. — Поближе к полосе удасться грохнуться?
— Может, лучше сейчас посадим? — спросил он.
— Не стоит — высокий радиационный фон и, возможно, минное поле, — говорю ему. — Попробуй его завести на полосу. Там вроде меньший фон.
Пилоты немного между собой пошептались, после чего направили самолёт на глиссаду. Плохо, очень плохо — кончится топливо в воздухе, и машина будет настолько же управляемой, как бумажный листок. Потому и был предложен вариант до полосы дотянуть. Потому что один конец полосы — забор, а второй — озеро. Но сейчас — зима. Потому в озере не искупаемся, если плюхнемся. Но там, по крайней мере, низкий фон и отстутствие мин.
— Опускайте погрузочную рампу! — командую беглецам. — Приготовьтесь к экстренной эвакуации из самолёта.
— Что случилось? — с настороженностью спросила одна женщина.
— У самолёта мало топлива, — говорю ей.
А сам понимаю, что сейчас будет паника. Однако среди нас оказался тот, который смог её предотвратить. Надо будет похвалить. Но — чуть позже.
— Выпрыгивая из самолёта бегите так, как будто на него пытаетесь успеть, — даю им последние инструкции. — И ни в коем случае не пытайтесь остановиться кувырками! Кости переломаете. Все поняли?
Кто-то сказал «Да», кто-то молча кивнул. Заработала механика рампы, за ней — шасси и механизация крыла.
— Мы над полосой! — кто-то радостно закричал.
Ну, думаю, пронесло. Но только стоило так подумать, как один за другим начали глохнуть моторы. Самолёт какое-то время летел по инерции, а потом — грохнулся на шасси. К счастью — ничего не сломалось. Он просто катился. И его ничего не могло остановить.
— Прыгайте! — ору пассажирам.
Стоит отдать должное Михалычу и Николаичу: они грамотно организовали «выброску десанта». Одни — через переднюю дверь, другие — с рампы. Большая часть людей бежала. Но делали они это с нереальной для человека скоростью. И всё равно падали. Но не все — кто-то умудрялся остановиться. Оно неудивительно — самолёт ехал со скоростью порядка 180 километров в час!
— Катя! — зову её.
Но она настолько была вымотанной, что мне проще было её взять на руки и прыгнуть с ней. В самолёте, не считая пилотов, остались мы с ней. Пошёл к ним.
— Ребята! Гайс! Гет аут хер! — говорю им.
— Ноу! Мы должны его сохранить! — со стоящими дыбом волосами говорит русскоговорящий.
— Бросайте его! Времени мало! Полтора километра сейчас ни о чём!!! — пытаюсь достучаться до них.
— Ноу! Ю хэв ливин! Гет аут хер! — говорит второй.
— Сэр, йес сэр, — с грустью отвечаю ему.
Ухожу в салон, беру на руки Катю,
— Дядя Антон, это вы? — слабым голосом спросонья говорит Катя.
— Да, — тяжело дыша говорю ей.
— Антошка!!! — со слезами радости подбегает к нам Лена.
Ночь, когда предатели угнали самолёт…
После остановки нашего табора на бывшей базе натовцев никто не мог и подумать, что среди нас будут предатели. Поэтому гул в ангаре заставил всех напрячься.
— Что это? — спрашивает один часовой у другого.
— Понятия не имею, — пожимает плечами второй.
Дежурный свободной смены тоже ничего не понял. И пошёл в ангар. Однако открывающиеся ворота весьма однозначно намекнули на то, что происходит за его стенами. Выезжающий самолёт только подтвердил — в лагере диверсанты.
— Не дайте ему взлететь! — командует в рацию дежурный.
— Понял! — отвечает рация.
Были потом ещё подтверждения. Все начали стрелять. Но что способны сделать винтовки и автоматы калибра 7,62 или 5,56 НАТО против брони, способной сопротивляться снарядам калибра 30 мм? Правильно — быть салютом.
— Его не достать! — говорит один из командиров по рации.
— Вот дерьмо! — ругается дежурный.
И всё же он зашёл в ангар. Внутри воняло выхлопом от четырех моторов самолёта. Возле ворот валялись пара трупов. Как вдруг дежурный слышит — кто-то заходит в ангар, надо быстро спрятаться за ближайшим инструментальным ящиком. Дежурному не было видно, кто вошёл. Но он понимал, что этот кто-то вряд ли мимо проходил. «Предатель? Опоздал что ли?» — думает он. И тут же его мысли подтвердились. Ибо предатель заорал:
— {Противные}!!! Меня забыли!!!
Он промчался мимо дежурного. Но дежурный — парень не промах — других в ГРУ не берут. Незаметно выскочив, подбежал и обездвижил его. На всякий случай лишил сознания. После чего, найдя проволоку, связал нехорошего парня.
— Пуля, выдели пару ребят — пусть ангар закроют, — передаёт он по рации. — Штырь, в допросную.
Те, кому он сказал, ответили «Есть», после чего он начал обыскивать предателя. Вытащил у него из кармана пистолет, нож и гранату. «Серьёзно подготовились, козлятушки». Переложил к себе, а затем повалил того на плечо и пошёл в допросную.
Там его уже дожидался Штырь.
— Приветствую, Гор! Его, что ли, допрашивать? — спрашивает он.
— Да, — отвечает дежурный.
Они зашли в комнату, усадили допрашиваемого на стул. Привязали к нему, а потом окатили водой.
— А! Где я? — очнулся подозреваемый в предательстве.
— Здравствуй, Илья, — начал «Гор». — А сам как думаешь, где ты?
Илья начал дёргаться, понимая, что связан.
— Развяжите меня! — возмутился пленник. — Вам это зачтётся, когда силы Города придут сюда!