Последний ранг
Шрифт:
Вопрос был резонный.
Если бы я мог, то использовал бы радонит, а не просил отрубить мне руку. Поначалу я надеялся, что мне помешала Печать Блокады, но потом, когда она исчезла, химический эфир всё равно проносился мимо моего тела. Как бы я ни пытался пополнить резерв, из раза в раз, все эти недели. Ради проверки мной было истрачено много блистеров с радонитом.
Я открыл глаза и сразу же натолкнулся на внимательный взгляд Виринеи.
— Радонит на меня не действует, — прямо ответил я.
— Почему-у? — тут же уцепилась
— Сам не знаю. Но думаю, это временно.
Да, мне пришлось им наврать. По крайней мере, пока.
Эсфирь нахмурилась и опять уселась в кресло, уткнувшись в документы, ну а Виринея заторопилась к себе.
Перед уходом, уже у самой двери, она обернулась и с тревогой сказала:
— Дядя не пустил меня на твой поединок завтра. Но я сказала, что меня пригласили на вечеринку к сёстрам Зубовым. Она будет проходить в соседнем здании у Чёрной арены. Так что я немного опоздаю. И если что, не удивляйся моему виду, ладно?
— А билет у тебя есть? — уточнил я, припоминая, как меня приглашали на эту вечеринку.
Виринея нахмурилась.
— А что, на вечеринку теперь билеты нужны?
— На эту — нужны. — Я быстро вернулся к рабочему столу, сгрёб один билет из тех двух, что мне вручили сёстры Зубовы, и отдал Виринее. — Думаю, с этим будет надёжнее врать дяде.
— Спасибо. — Она забрала билет, куснула губу и неожиданно протянула мне руку: — Желаю победы, Алекс. К тому же, твоя клятва, данная Ведьме, ещё не исполнена, так что ты обязан выжить.
Я пожал прохладную ладонь девушки.
— Не забудь завтра топор. Сестра просила тебе передать.
— Хорошо, не забуду, — усмехнулась Виринея.
Когда я закрыл за ней дверь, Эсфирь покачала головой и со вздохом сказала:
— Всё равно забудет.
Поздний вечер, гостиница «Трувор»
Семён Троекуров уже вторую неделю искал то, что можно найти.
Он перерыл газеты и новости — всё, что было связано с менталистами: их преступления, вероятные места их тайных встреч, многие их делишки.
Особенно его заинтересовало, что кто-то собирал менталистов для какой-то работы, об этом писали в одной из криминальных хроник, там было признание одного из их группы. Чутьё подсказывало, что где-то тут действительно есть зацепка, чтобы раскрутить клубок таинственных событий.
Семён любил лезть в чужие дела.
Это было его кредо, его второе «я».
И не ради праздного любопытства. Вовсе нет. Так он защищал людей от совершения преступлений.
— Ты вообще собираешься спать, голубчик? — донёсся уставший голос деда.
Он пришёл пожелать спокойной ночи, но сейчас для Семёна ночь расследований только начиналась. И она точно будет неспокойной.
Перед ним, в ворохе газет, заметок и фотографий лежали зацепки. Они смотрели на него отовсюду — главное, знать, куда смотреть.
Он ещё и следил кое за кем конкретным.
Семён заподозрил его не сразу. Это получилось почти случайно. Он наблюдал за одним ресторанчиком, местом предполагаемого сбора менталистов, о котором слышал в разговоре с торговцем с рынка неподалёку.
Наблюдал долго, целый день — усталость Семёну была несвойственна. Какая усталость, когда тут такое.
А потом он увидел, как глаза одного из новых посетителей блеснули белым, когда он заговорил с официанткой.
Это значило только одно — перед ним менталист.
Но Семён не стал сразу обращаться в полицию — они бы его отослали подальше, потому что он давно к ним ходит и сообщает о подозрительных людях, но в полиции его игнорируют, хотя поначалу прислушивались. Видимо, он им всё же надоел. Самую малость.
К тому же, он обещал сначала всё рассказать Бринеру, но ведь с пустыми руками к нему не пойдёшь — нужны доказательства. Так что Семён решил убедиться, что действительно видел менталиста.
Этого человека он не знал: ни имени, ни должности.
Он снимал квартиру в центре Изборска, рано утром улетал на своём АЭ-Роптере, а возвращался только поздно вечером. Семён ждал его каждый вечер, чтобы хоть немного увидеть через окно, что он делает.
А последнюю пару дней ему вообще приходилось часто перевоплощаться: накладные усы, борода, шляпа, плащ… Всё как надо. Никто бы не узнал, что он пришёл к этой квартире уже не первый раз.
Вот только человек по возвращении всегда зашторивал окно.
Но вчера он всё же не сделал этого, потому что был чем-то растревожен. И тогда Семён увидел то, что повернуло расследование совсем в другое русло.
Да это была просто бомба, не иначе!
Семён даже успел сделать снимки, не совсем чёткие, но всё же что-то можно было разглядеть. И вот эти снимки наконец проявлены и лежат сейчас перед ним.
Остался последний штрих: разглядеть детали.
Семён склонился с увеличительным стеклом над одной из фотографий. Там было запечатлено окно одной из квартир Изборска, горел тусклый свет лампы, узорчатые занавески чуть закрывали собой человека, но его всё равно можно было разглядеть.
И этот человек вёл себя странно.
Очень.
Сначала Семён заподозрил в нём только менталиста и хотел снять доказательства — его белые глаза. Но сейчас… о-о-о… сейчас он готов был поклясться, что увидел через лупу кое-что посерьёзнее. Хотя, казалось бы, куда серьёзнее, чем менталист?
Но это было намного серьёзнее.
А ведь Бринер оказался прав. Это заговор. Самый настоящий! И когда он об этом узнает, то будет в шоке.
— Да-а-а-а! Нашёл! — воскликнул Семён на всю комнату и вскочил со стула с лупой в руке.