Последний расчет
Шрифт:
– Письмо означает, что дело закрыто?
– Пока еще нет. Только что пришел отчет о вскрытии Крамера. В нем написано, что перед смертью Крамер принимал седативные препараты.
– Я не очень удивился, а ты?
– Не знаю. Он же не наркотики принимал. По мнению патологоанатома, он наелся снотворного.
– Что нам делать?
– Ты правда хочешь снова лечь спать?
– Но что мы можем поделать сейчас?
– Письмо набрано на компьютере. Подписи нет.
Фрёлик задумался.
– Скажи, ты веришь, что Хеннинг Крамер в самом деле написал всю эту чушь? – спросил голос на том конце линии.
– Возможно.
– Но вероятно ли?
Фрёлик снова задумался.
– Возможно, – повторил он.
– Спасибо, молодой
– Что будем делать?
– На завтра я договорился о встрече с прокурором. И если встреча не окончится понижением в должности или закрытием дела, мы с тобой обязаны доказать, что Крамер не покончил с собой.
– Погоди, – сказал Фрёлик, но его босс уже отключился.
Поздно! В трубке зазвучали частые гудки. Он долго стоял и разглядывал телефон. В конце концов его мозги заработали. Что ж, поле для рассуждений у него было. Стоя на пороге спальни, почесывая живот, он глядел перед собой. Ева-Бритт успела снова сбросить с себя одеяло. Она лежала на боку лицом к его подушке в форме изящного зигзага. Как завороженный, он наблюдал, как красиво она подогнула колени.
Ему совсем не хотелось покидать эту женщину. Во всяком случае, сейчас. Сегодня. Время от времени Гунарстранна склонен доводить себя до стресса, почти до истерики. Конечно, предсмертное письмо – вещь важная. Придется пересмотреть все выводы, к которым они пришли. Но почему непременно сегодня? Гунарстранна одержимый… Нет, не одержимый. Просто рядом с ним никого нет. Кроме работы, ему не о чем думать. Фрёлик уже давно привык к зануде и нелюдиму Гунарстранне и относился к его выходкам с пониманием. Конечно, можно поехать на работу и сейчас. Сидеть среди ночи в кабинете, перечитывать отчеты, страдать от головной боли и свинцового привкуса во рту. Сидеть в душном кабинете и решать, мог Крамер повеситься или нет. Или можно лечь рядом с красоткой в постель, слушать ее дыхание, подумать о Крамере, понадеяться немного поспать и увидеть Крамера во сне – и проснуться рядом с ней. При мысли о том, как взбесится Гунарстранна, если он не явится на работу, Фрёлик улыбнулся. Он осторожно вошел в спальню, стараясь производить как можно меньше шума, и растянулся в постели. Ровное дыхание Евы-Бритт ласкало слух.
Глава 39
Туда-сюда
Прокурор Фристад сидел, закинув ногу на ногу и скрестив руки на выпуклом животе. Из-за длинной челки он казался мальчишкой-переростком. Интеллект, видимо, должны были подчеркивать очки в толстой роговой оправе, к которой он привязал черный шнурок, чтобы они не потерялись. Очки то и дело съезжали на кончик его большого носа, а шнурок закручивался и укладывался петлями на гладковыбритых щеках. Прокурор старался удержать очки на месте, свирепо шевеля губами и двигая ртом из стороны в сторону. Гримасничанье немного помогало: вначале очки действительно сдвигались на миллиметр назад. Правда, они тут же снова падали вниз на два миллиметра. Фристад продолжал двигать губами туда-сюда, пока очки не падали ему на грудь. Тогда он шумно вздыхал и водружал их на переносицу.
Фрёлик переводил взгляд с прокурора на Гунарстранну, чье ночное бдение давало о себе знать. Губы у инспектора были в черных пятнах от кофе, тощие пальцы, в которых он держал бумаги, дрожали, а узкие очки для чтения без оправы – несомненно, заказанные по почте – не скрывали темных кругов под глазами.
Гунарстранна откашлялся и начал:
– Труп нашли утром в воскресенье в канаве на Янсбруквей, возле зоны отдыха в Вервенбукте. Предположительно его выбросили из машины. Попытки спрятать тело не было; его заметил проходивший мимо пенсионер. Нашедшего зовут Ян Вегард Эллинсен; его непричастность к делу доказана. Есть основания полагать, что к тому месту труп привезли на машине. Жертва была раздета. Кроме странгуляционных борозд и отдельных ссадин и царапин, внешних повреждений на теле не обнаружено. По мнению патологоанатома, ссадины образовались оттого, что
Гунарстранна поднес к воспаленным глазам снимки изуродованного обнаженного тела Катрине Браттеруд.
У прокурора в очередной раз свалились очки; он надел их на переносицу, поднес к глазам фотографию, ткнул в нее пальцем:
– Что это у нее внизу живота?
– Татуировка, – ответил Фрёлик. – Какой-то цветок.
Прокурор еще немного посмотрел на фотографию и буркнул:
– Похоже на росемалинг [2] .
Гунарстранна кашлянул.
– Итак, если не считать царапин и ссадин, которые появились, скорее всего, в результате падения, можно видеть… – Он положил на стол другую фотографию – увеличенный снимок головы и плеч. – Вот следы удушения и полоса на том месте, где шнур… Судя по всему, она была удушена шнуром для занавески, который нашли рядом с трупом… затянули на шее.
2
Р о с е м а л и н г – стиль традиционного норвежского искусства, «цветочная живопись». Декоративно-художественная техника, в которой в качестве шаблонов использовались розы различных форм и размеров. (Здесь и далее примеч. пер.)
– Шнур исследовали? – уточнил Фристад.
Гунарстранна кивнул и продолжал:
– Под ногтями у жертвы частицы кожи, скорее всего оставшиеся там после схватки с убийцей. Пришли результаты анализа ДНК. Сперма, обнаруженная во влагалище жертвы, принадлежит Хеннингу Крамеру. Сам Крамер признался в том, что до убийства они с девушкой занимались сексом. Во время первого допроса Крамер дал ложные показания относительно того, что произошло в машине позже, когда он приехал за жертвой на Воксенколлвей…
– Погодите-ка, – перебил его прокурор. – А что частички кожи под ногтями?
– Сейчас расскажу, – обещал Гунарстранна и снова откашлялся.
– Что с одеждой? – спросил прокурор.
– Пакет обнаружили у кромки озера Пер, на съезде с Янсбруквей. Должно быть, его выбросили из машины. Его нашли… нет, лучше я сначала о другом… Нам доподлинно известно, что жертва ушла из гостей раньше времени и одна. Недалеко от дома Герхардсена и Ос ее подобрал Хеннинг Крамер, по всей вероятности около полуночи. Несколько свидетелей подтверждают, что от полуночи до половины первого они находились в Акер-Брюгге. Судя по всему, у обоих было прекрасное настроение. По словам Крамера, оттуда они поехали на озеро Пер, чтобы полюбоваться звездами, и еще…
– Для романтического свидания? – закончил за него прокурор с вопросительной интонацией.
– Да… на парковке у озера Йер между Тюриграва и парком развлечений… как он называется?
– Тюсенфрюд, – подсказал Фрёлик.
– Вот именно. – Гунарстранна принялся рыться в бумагах. – Ее одежду, то есть почти всю одежду, кроме одной туфли, обнаружили примерно посередине между парковкой и тем местом, где лежал труп. Возможно, это указывает на то, что ее убили недалеко от парковки, где они с Крамером занимались сексом, и убийца сначала избавился от одежды, а потом от трупа. Но и к этому я тоже еще вернусь… – Он снова принялся перебирать бумаги.
Фрёлик и прокурор молчали.
– Вот! – пробормотал Гунарстранна. – Сколько бумаги! И все приходится читать самому… Так вот, по словам Хеннинга Крамера, у них было романтическое свидание на парковке. Позже, около трех часов ночи, он высадил жертву на перекрестке в Мастемюре, так как она выразила желание пройти пешком до дома своего бойфренда в Холмлиа.
– Бойфренда? – поморщился прокурор.
Инспектор молча посмотрел на него. Молчание затянулось; прокурор снова поморщился.
– Его зовут Уле Эйдесен, – пояснил Фрёлик. – Катрине Браттеруд оставила своего бойфренда Уле Эйдесена на вечеринке.