Последний реанорец. Том IX
Шрифт:
– Надо же. У твоих губ приятный вкус, - усмехнулся я, поглаживая смутившуюся девушку по серым волосам.
– Немного терпкий с ароматом миндаля. Мне нравится.
– Ваши жены были правы, - вдруг с любовью усмехнулась альва, выпуская меня из своего плена и глядя мне в мои глаза.
– Вы чем-то похожи на своё оружие, господин. Джады. Порой бываете прямым как их смертоносный клинок, но если что-то задумаете, начнете увиливать и добиваться своего подобно змею и будете походить на его спиралевидное лезвие.
На оружии у нас помешана Прасковья. Значит, её рук подача. Никогда не думал, что она у меня настолько поэтична.
– Любопытное
– Нужно запомнить. Весьма красноречиво. Но ты не ответила на мой вопрос.
– Я согласна, господин, - решительно кивнула Калира.
– Дайте мне два дня на подготовку. Как физическую, так и… моральную. Можно?
Во имя Угорских Бесчинств! Наконец-то…
– Дам тебе три дня, - подмигнул я ободряюще ей.
– Мне тоже нужно уладить кое-какие вопросы и уведомить государя, что его советнику понадобится некий… отпуск. Да и девчат нужно предупредить с остальными. Боюсь, что ритуал может затянуться на несколько дней.
В лучшем случае дней…
Первое кольцо. Москва.
Главная резиденция рода Аксаковых.
Подземная тренировочная арена.
Около полудня того же дня…
Свист неистового и нескончаемого ветра напрочь поглощал все выпады и удары князя Аксакова. Пот с лица мужчины лился нескончаемым ручьём. Тем не менее мужчина не останавливался. Злоба, ненависть и боль требовали продолжать. И безутешный отец продолжал. Время траура прошло, но пустота в душе никуда не делась, она лишь усилилась. Он хотел убить. Уничтожить. Истребить и осквернить всё, что создал Лазарев. Вырвать его сердце и надругаться над всем живым в его доме. Начиная от жен и заканчивая прислугой.
Звон рассекаемого воздуха и посвистывание активируемых техник были слышны даже за защитным барьером, ведь именно за ним его уже ожидали верные соратники и друзья.
– Сколько это уже продолжается?
– негромко спросил Воронцов, хмуро наблюдая за всеми потугами Аксакова, явившись на подземный уровень самым последним на назначенную встречу.
– Неделю как почитай, - сухо отозвался Акинфов.
– Начал прямо в день похорон Артёма. Тренируется без остановки как умалишенный. Не спит и не ест.
– Сёма, надеюсь, он тренируется не для того, чтобы бросить ему вызов на дуэль?
– холодно осведомился Николай.
– Это может разрушить все наши планы! Мы хорошо прижали Лазарева! Мне наконец-то удалось связаться и договориться с хунхузами. Его финт с убийством Арт…
– Финт?
– тихо переспросил мужчина, перебивая своего друга.
– Ты это называешь финтом? Коля, не твоего сына подло убили! Не твоего сына заклеймили убийцей, и не твой сын сейчас гниёт в тюрьме, ожидая суда и казни. Твоя семья и твой Влад сейчас под надёжной защитой. А вот ни я, ни Андрей теперь не в силах чем-либо помочь нашим детям, потому как поздно, - с лёгким раздражением вспылил Акинфов, а его лоб исказила глубокая тёмная морщина.
– Выбирай слова и имей совесть, если она у тебя еще осталась конечно! Честно признаться, после того… после того, что случилось с Ромой, - невнятно и сбивчиво проговорил князь, словно сам не верил сказанному, - я уже начинаю жалеть за всё содеянное. Я жалею, что мы связались с этим выродком.
– Семен!
– грозно прошипел Воронцов тому в лицо, хватая друга яростно за грудки.
– Даже не вздумай отступать и сдаваться! Он этого и добивается! Мы его уничтожим! Уничтожим весь его род и его людей! Ни император, ни Потёмкин, ни Трубецкой, ни даже третий тайный отдел нам не помешает! Теперь у нас всё получится. Больше никаких шуток. Патриарх тоже готов истребить всю пришлую заразу. Он поможет. Ударим единым фронтом.
– Успокойся! Никто не сдаётся!
– грубо рявкнул Акинфов, вырываясь из хватки столпа.
– Я лишь сказал, что жалею, только и всего. Мы с Андреем не отступим.
– Тогда объясни, чем он занимается?
– нетерпеливо прорычал Николай, пальцем ткнув на площадку.
– Тренируется. Он хочет помочь. Сам не верю, что говорю это, но боюсь ни я, ни он, - глазами указал князь на арену, - отныне Лазареву неровня. Он стал слишком силен и опасен. Выйти с ним на дуэль после казни Габсбурга самоубийству подобно. Андрей занимается для того, чтобы помочь.
– Помочь кому?
– прохрипел неверяще Воронцов, выпучив глаза.
– Хунхузам? Одному из пяти самых могущественных тёмных кланов? Сдурел совсем? Под их началом есть сильнейшие маги на Земле. Да он только под ногами мешаться будет! По слухам их глава целый повелитель магии и у него тоже зуб на Лазарева. Из-за этого щенка их репутация пострадала и теперь они неистово желают вернуть ему долг. Не хватало ещё, чтобы Андрей помешал их планам.
– О чем ты?
– невзрачно спросил Акинфов, нахмурившись еще сильнее.
– Что за план?
– Насчёт подробностей я не в курсе. Знаю лишь, что они хотят втайне взять под контроль всю резиденцию Лазарева в его отсутствие. Разберутся с близкими и женами, а по прибытии домой этого ублюдка, прикончат и его. Но многое зависит от нас…
Однако за слишком остервенелой беседой оба князя не заметили, как купол рассеялся, а сам Аксаков уже смог услышать часть разговора.
– Согласен. Согласен на всё. Я тоже пойду с ними, - требовательно выдал мужчина.
– Грандмагистр второй степени им не помешает. Если всё так, как ты говоришь, то всё будет тихо. Если они мне не дадут его убить, я хотя бы посмотрю, как ему выпустят кишки наружу. Буду упиваться его болью и страданиями. Он смоет смерть Артёма своей кровью. Ты сможешь это устроить?
– Постараюсь, - тяжело выдыхая, пообещал Воронцов после кратких раздумий.
– Очень сильно постараюсь…
Первое кольцо. Благовещенск.
Твердыня клана Е.
Покои главы клана.
– Господин, у нас всё готово, - тихо отозвался управляющий.
Множество клинков, паривших в воздухе, даже не дрогнули, однако мужчина лишь через несколько секунд смог покинуть пределы свой медитации и медленно разлепить веки.
– Сколько ты собрал, Александр?
– Десять ваших дочерей, как вы того и просили.
На несколько мгновений в беседе возникла пауза, а вид главы клана был невероятно задумчивым.
– Этого будет мало, - подал голос Эйгоу.
– О чем вы, господин?
– нахмурился подчиненный.
– Ощущаю запах предательства, - подбирая слова, медленно стал говорить хунхуз, протяжно вбирая воздух в лёгкие.
– Всё указывает на то, что Руолан мне не очень-то и верна. Нас предали. Я отчетливо это чувствую во время наших с ней разговоров.