Последний рейд
Шрифт:
Они вытряхнули содержимое рюкзаков прямо на траву. У ног грудой рассыпались обычные сталкерские пожитки – закопченный котелок, помятая фляга, потертый фонарик, пустые контейнеры для артефактов, мятые пачки сигарет, засохшие остатки еды и куча другой мелочевки. Ничего, что могло бы помочь установить личности погибших. Мангуст рассеянно разворошил рукой кучу барахла и обратил внимание, как в слабом солнечном свете блеснула какая-то вещица.
Он извлек блеснувший предмет и внимательно его осмотрел. Это оказалась небольшая икона святого Николая Чудотворца в потускневшем серебряном окладе. Находка заставила его
Мангуст достал помятую сигарету, прикурил от зажигалки:
– Ну что, есть какие-нибудь соображения, что здесь стряслось?
Гайдук тоже вытащил пачку, закурил:
– Может, две группы сталкеров чего не поделили? Артефакты, например. Типа: «Мы там первые были». А потом слово за слово, и понеслась…
– А человечина, артефакты и рюкзаки? – Мангуст выпустил струйку дыма.
– Артефактами после ранений лечились, – пожал плечами Гайдук.
– Все равно концы с концами не сходятся, – Мангуст поморщился.
– Может, тогда мутанты на них напали? – Гайдук глубоко затянулся, выдохнул сизое облако. – Мутанты могут и людей жрать.
– Только им не надо их на костре готовить, и артефактами они не лечатся, – покачал головой Мангуст. – Нет, тут что-то другое. Я вот думаю, чтобы человечину есть, надо быть или конченым мерзавцем, или совсем отчаявшимся бродягой. Ведь знал, поди, что ему будет, если поймают.
Гайдук задумчиво почесал подбородок:
– Ладно, тогда другой вариант. Смотри, допустим, сюда не группа шла, а одиночка. Его преследовали сталкеры или бандиты – хотели ограбить. Он рюкзак в кустах спрятал и устроил ловушку. Может, его по излучению артефакта отслеживали. Бандиты возле рюкзака подорвались или как-то еще поранились. А мутанты кровь учуяли и приперлись на ужин. Там они друг дружку покрошили, а одиночка добил потом оставшихся. Его могли ранить, вот он после и лечился.
Гайдук даже сам удивился, как складно все получилось. Мангуст задумчиво кивнул, обдумывая эту версию.
– А почему два рюкзака? – внезапно спросил Мангуст, нарушая затянувшееся молчание.
– Одиночка свой унес, а эти два от бандитов остались, – ответил Гайдук, не переставая ломать ветки и подкидывать в костер. Мангуст задумался, его острый ум уже анализировал услышанное.
– А зачем он все трупы из кустов утащил и в реку выбросил? Тем более раненый. Тут бы и здоровый умаялся, – продолжил он, глядя на товарища. – Да и по рюкзакам не видно, что рядом с ними что-то взрывалось. А человечину кто ел?
Гайдук поднял взгляд, в его глазах мелькнуло раздражение:
– Тогда теперь ты придумывай, – бросил он и принялся кипятить воду для чая.
Мангуст открыл рот, готовый выдать свою версию – правильную, конечно же. Но с удивлением обнаружил, что у него нет вообще никакой. Оказалось, что разрушать чужие теории намного легче, чем выдвигать свои. Он прикусил губу, чувствуя, как краска заливает щеки. Хотелось своей версией, как пулей, уложить Гайдука на лопатки, но мысли путались, не складываясь в четкую картину. Гайдук тем временем налил чай в три кружки и протянул одну из них молчавшему Греку.
– Попей чайку, – предложил он Мангусту с едва заметной усмешкой. –
Мангуст покосился на него с недоверием, но кружку взял. Горячий пар щекотал ноздри, пока он лихорадочно перебирал в уме разные версии, разбивал их на части и собирал по-новому, тасовал и переставлял местами. Ему казалось, что еще немного и он ухватит суть, а дальше все само размотается как клубок ниток, но всякий раз выходила полная ерунда.
Грек, до этого безучастно наблюдавший за облаками, теперь внимательно прислушивался к их спору. Его взгляд перескакивал с одного товарища на другого, словно следя за невидимым мячом.
– Господа, я себе составил такое мнение, – наконец произнес Мангуст, сдаваясь. – Сколько ни выдумывай, все равно ничего путного не получается. Не из чего версии строить, слишком мало фактов. – Он помолчал, крутя в руках кружку. – Да еще эта икона. Никто не ходит с иконами. Кто мог в свой рюкзак такую вещь положить?
Слова повисли в воздухе, наполненном запахом костра.
– Атос.
Две головы разом повернулись.
– Атос, он всегда с ней ходил, – Грек, наконец, вновь обрел самообладание. – Хоть сам был, как кремень и давно превратился в циника, как и все мы, а все же, походу, верил в божественное покровительство.
– Это какой такой Атос? Тот, что в Темной Долине вытащил какого-то бедолагу из «Колодца»? – недоверчиво уточнил Мангуст.
– Не какого-то, а самого Демона. Потом они стали напарниками.
– Но ведь из «Колодца» невозможно выбраться, – Мангуст все еще сомневался.
– Тот «Колодец» оказался слабым, еще не набрал силу. Хотя Демону самому все равно бы не выкарабкаться.
– Но если они всегда ходили вдвоем, кто же тогда здесь с ними еще был? Все равно ничего не ясно, – Мангуст, увлекшись разговором, машинально гнул в руках на все лады прутик, появившийся будто из ниоткуда.
– Может, к ним примкнул какой-нибудь попутчик? А потом, когда все уснули, почикал их? – предположил Гайдук.
– Я слышал, Атос с Демоном взяли в группу новичка. Совсем недавно в Зоне объявился, – Грек прикурил от тлеющего уголька.
На поляне повисло молчание. Все обдумывали слова Грека, по-новому складывая в голове мозаику событий, примеряя открывшиеся обстоятельства. Сумерки постепенно сгущались. Языки пламени продолжали нескончаемый танец, подсвечивая лица собравшихся, отбрасывая на траву причудливые тени. Со стороны могло показаться, что заговорщики проводят тайный ритуал.
Гайдук, с сигаретой, зажатой в уголке рта, не отрывал пристального взгляда от огня. Ничто в его лице не выдавало напряженной работы мысли. Казалось, человек просто отдыхает после изнурительного дня. В отличие от него Мангуст, сидевший рядом, то зажмуривался, то морщил лоб, силясь вспомнить все вновь открывшиеся детали случившегося.
– Это точно не обычные мутанты, – произнес Гайдук, хмуря брови. – Четверо против троих. Неужели наши не отбились бы, даже с новичком в группе?
– Согласен, – кивнул Мангуст, – но вот что я думаю. Хоть этот молодой и недавно в Зоне, не может быть, чтобы его совсем никто не запомнил, хотя бы в лицо. Атоса с Демоном многие знали, и если кто-то новый появился рядом с ними, должны были внимание обратить. Бар «100 Рентген» – место людное, наверняка они там бывали. Стоит поспрашивать.